За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

Андрей немного помедлил и сказал фразу, о которой потом пожалел не раз:

— Думаю, надо увольняться, а то неизвестно еще, чем закончится это расследование.

Семен Енокович посмотрел тогда на Орлова каким-то долгим, несколько неприязненным взглядом и резко сказал:

— Ну нет уж! С чего бы это я должен увольняться? Мы еще послужим! А телеграмму эту я не готовил!

Расстались они тогда как-то напряженно и холодно. Было очевидно, что Семен Енокович не на шутку обиделся на Орлова, считая, что тот из перестраховки, а может быть, и по каким-то иным причинам говорит ему крайне неприятные вещи. На самом же деле ситуация была такова, что развертывание репрессивного механизма против всех, кто был в той или иной степени повязан с действиями ГКЧП, могло привести не просто к охоте на ведьм, а к реальным преследованиям.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Неопределенность обстановки тогда, 19 августа, побуждала каждого человека задуматься о том, как поступать, и при этом обезопасить себя от возможных последующих разбирательств. Так и с этой телеграммой. Писал ее не я, а при этом визу, как исполнителя, поставили мою. Я тогда сказал тому, кто готовил телеграмму: «То, что ты написал, это — ТЫ написал, а не я! Это твои предложения, а не мои! Почему ты мою подпись поставил?»

(С.Е. Мартиросов, старший инспектор Инспекторского управления КГБ СССР).

Тот разговор с Мартиросовым Андрей вспомнил, ставя поднос с кофе и булочками на столик, за которым сидел Семен Енокович.

— Андрей Петрович, а ты не слышал, говорят, что объединять нас будут?

— Да слышал, конечно. Глупость и безумие, но…

— А чего же твой Иваненко не может повлиять на Ельцина?

— Мой? Я думаю, он не мой, а наш с вами, общий! Нет, Семен Енокович, не может он повлиять! Вернее, старается, но…

— Что, разошлись они с президентом? Обиделся, наверное, на него за ГКЧП… что не предупредил?

— Может быть. Не знаю!

— Да, там в МВД уже руки потирают… Скоро, говорят, будем сидеть на Лубянке.

Орлов промолчал, отхлебывая маленькими глотками черный кофе. Потом, как бы вспомнив что-то, просунул руку во внутренний карман пиджака, нащупал там пачку сложенных вчетверо листков. «Как революционер!» — мелькнуло у него в голове. Он вынул один из листков и протянул Семену Еноковичу.

— Это что? — не понимая, спросил тот.

— Прочтите!

Семен Енокович медленно достал роговые очки из футляра, который лежал у него в боковом кармане пиджака. Начал читать. Потом оторвался от бумаги и посмотрел на Андрея поверх очков. На лице его угадывалась явная насмешка.

— Листовка, что ли?

— Да, что-то вроде.

— Н-да! — сказал он с интонацией, выражающей явное недоумение, и углубился в чтение. Поскольку текста было немного, Семен Енокович быстро закончил читать, перегнул листок по линии сгиба и протянул Орлову. — Н-да, дожили!

— Возьмите себе! Может, кто еще захочет прочесть!

— Н-да, Андрей Петрович, дожили! Листовки стали распространять! Ну что же ваши руководители решили вас бросить? — вдруг спросил Семен Енокович. — Вы пошли к ним, создали Комитет РСФСР, помогали Ельцину… Во время путча, опять же… Он ведь там… в Белом доме был… И ты тоже… А теперь они вас вместе со всеми сдадут этим… Н-да!

Орлов молчал, потупившись. Осознавая справедливость слов Семена Еноковича, он и сам не понимал, как все это могло случиться. Почему российская власть, когда ей было нужно, призвала их поддержать себя. Поддержать тогда, когда, впрочем, это было не очевидно для всех. И в Российский комитет пошли люди — сотрудники КГБ, реально чувствующие грядущие перемены и понимающие, что только конструктивной работой с новой властью можно будет сохранить то, что называлось системой обеспечения безопасности государства. В противном случае эта новая власть смела бы, разметала и изничтожила спецслужбу, которая позволила бы себе противостоять ей, как это было в других странах бывшего советского лагеря.

— Семен Енокович, я не знаю, почему нас всех сдают. Думаю, что сегодня «они», — Орлов кивнул куда-то в сторону, — поняли, что чекисты — люди устойчивых воззрений и никогда, ни под каким лозунгом не будут делать то, что противоречит интересам страны. АФБ России в глазах этих людей, по-видимому, так же ненадежен, как и вся система.

Они хотят ее сломать. Не знаю, как сложится все дальше, но думаю, нас ждут тяжелые времена.

— Наверное, Андрей Петрович, ты прав. Ну что, пойдем? — Только тут Андрей заметил, что Семен Енокович уже закончил обед, а перед ним тоже стояла пустая чашка и тарелочка с крошками — единственное, что осталось от сладких булочек и кофе.