За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

Теперь надо было написать самое важное. Уже от себя. И именно то, что хотелось бы донести до органов госбезопасности по всей громадной стране. Андрей попытался сосредоточиться, но ничего путного в голову ему не приходило. Всякие там призывы встать на сторону Президента России и не выполнять указания ГКЧП казались смертельно страшной крамолой. Писать так — значит полностью противопоставить себя союзному Комитету, что в условиях объявленного чрезвычайного положения можно было оценивать как призыв к государственной измене. «Нет, нужно что-то другое. Понятное для всех, но не конфронтационное, — думал Орлов. — Но что? Что? Как найти те единственные слова, которые нужны именно в этот критический момент?»

Он подумал еще немного и написал: «В этот критический для нашего общества момент все сотрудники органов госбезопасности России должны проявить выдержку, твердость, благоразумие, способность трезво оценивать политическую ситуацию в стране, не допустить хаоса и массовых беспорядков».

Затем прочитал написанное и молча передал Иваненко. Тот так же молча пробежал глазами по строчкам телеграммы и своей рукой вычеркнул слово «твердость». Потом немного подумал, смотря куда-то в сторону, и, зачеркнув слова «не допустить хаоса и массовых беспорядков», написал сверху строчки другое продолжение фразы:«…всемерно содействовать законно избранной народом власти…»

— Андрей, тут нужно добавить что-то еще… Что-то, побуждающее не участвовать органы КГБ в этом путче! Давай, подумай еще!

— А, может, не надо о путче?

— Нет, надо! Надо! Вещи надо называть своими именами!

Андрей вспомнил совершенно недавнее интервью Иваненко одному журналисту. В нем как раз шла речь о ситуации, которая возникла сегодня. Правда, тогда, чуть более месяца назад, никто не предполагал, что острый конфликт, требующий определить свою собственную позицию, а главное — конкретные действия, наступит так скоро.

ИНТЕРВЬЮ: «Вопрос: Как будет решаться вопрос подчинен* поста? КГБ РСФСР будет подчинен руководству союзного Комитета или органам власти России? И если возникнет ситуация, когда, скажем, Крючков и Ельцин будут занимать взаимоисключающие позиции и отдавать вам, соответственно, взаимоисключающие распоряжения, что вы будете делать?

Ответ: Прежде чем давать команды спецслужбам, политические деятели должны разрешить вопросы на более высоком уровне. Это совершенно противоестественная ситуация, если спецслужбы будут получать взаимоисключающие команды…»

(В.В. Иваненко, Председатель КГБ России. «Собеседник», 6 июня 1991 года).

Мысли в голове у Орлова путались. Конечно, он понимал, что эта телеграмма в органы госбезопасности России может сыграть очень важную роль — не только проинформировать их о позиции высокого российского руководства, но и четко сказать людям, которые всегда отличались исключительным законопослушанием и теперь оказались раздираемы между каждым по своему понимаемыми понятиями «долг», «честь», «совесть», что же им конкретно делать, как поступать. Андрей попытался сконцентрировать свое внимание, но ему мешал монотонный гул голосов, доносящихся с улицы. «Что они кричат опять?» — непроизвольно подумал он. Потом, прислушавшись, наконец, различил отдельные слова в шумном многоголосии: «Ель-цин! Рос-си-я! Ель-цин! Рос-си-я!»