За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

В здании же КГБ на Дзержинке, наоборот, к ночи почти не стало заметно никакого движения, и лишь только свет в окнах «большого дома» выдавал присутствие сотрудников на своих рабочих местах. Никаких приготовлений к «боевым действиям» или «штурму», ничего такого, что можно было бы расценить как подготовку к решительной схватке с «демократами». «Штаб переворота» затаился в ожидании дальнейшего развития событий, как будто оцепенев от ужаса перед лицом растущего сопротивления.

Кому-кому, а чекистам было ясно, что события развиваются явно не по планам ГКЧП и вместо «всенародной поддержки» заговорщики все больше и больше получают «всенародный отпор». Да и с территорий шла информация, не внушающая уверенности в победе ГКЧП. Иркутск, Свердловск, Томск, Ижевск, Нижневартовск, Кемерово… — отовсюду шли сообщения об отказе в поддержке инициаторов переворота. Начальники управлений КГБ, как правило, старались уклониться от любых форм участия в создаваемых местных ГКЧП, заявляли о своей приверженности Закону, нацеливали личный состав на «отслеживание ситуации» и «предупреждение возможных провокаций».

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Я снова поехал в Управление правительственной связи. Моя задача заключалась в том, чтобы вступить в контакт с начальником Управления правительственной связи Бедой и убедить его, что надо включить правительственную связь Горбачеву… Эту задачу мне поставил Иваненко. Я звонил Беде через каждую минуту. Но дежурный ссылался на его занятость… Через некоторое время Беда ответил. Я ему сказал:

— Анатолий Григорьевич, нам надо с вами посоветоваться…

— О чем? — спросил он многозначительно.

— О сложившейся ситуации. Поймите, Анатолий Григорьевич, вы выполняли приказ. Но вам придется ответить за этот приказ по всей строгости закона. Все равно вы проиграете! Все равно вы капитулируете!.. У вас осталось не так много времени!

— Да, ты так думаешь?

— Я в этом уверен. У вас очень мало времени.

Я с глубоким уважением относился к Беде и понимал, что его просто втянули в это… Ведь все средства массовой информации писали только об этом — что Горбачева лишили правительственной связи! Это был самый главный вопрос… Я сказал Беде:

— Понимаете, если вы сейчас дадите команду «Включить!» — это ничего не изменит. Но это будет правильное решение. Все развивается не в вашу пользу…»

(В.Н. Бабусенко, начальник Отдела правительственной связи КГБ России).

Сотрудники Российского КГБ весь день и весь вечер названивали начальникам областных управлений, сообщая об обстановке и передавая требования Иваненко не ввязываться ни во что и не поддаваться провокации. Удивительно, но никто им в этом не мешал — аппараты ВЧ работали, как никогда, с полной нагрузкой.

Ночью Орлов со Стрельниковым пару раз выезжали в город для ознакомления с обстановкой. И всякий раз за ними следовала машина наружного наблюдения. Иногда им казалось, что на ближайшем перекрестке их задержат военные или милиция и спросят: «Что вы делаете на улицах в столь поздний час?» Но, проезжая мимо одетых в бронежилеты солдат и милиционеров, они убеждались, что тем нет никакого дела до них.

Однако, как это ни странно, гораздо опаснее для них были встречи со всякого рода «защитниками демократии», которые в каждом сотруднике КГБ видели преступника. Вот они бы не стали разбираться, кто перед ними — представители Союзного или Российского КГБ. Чекисты — и этим было все сказано! Подстрекаемая газетами ненависть к «кагэбэшникам» сделала свое черное дело, и теперь многие, очень многие считали именно Комитет ответственным за все беды и, уж конечно, за случившееся девятнадцатого августа.