За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

СТАТЬЯ: «Окончив летом 1945 года, двадцатилетним лейтенантом, войну в Германии, я был прикомандирован к аппарату Уполномоченного Государственного особого комитета обороны (ГОКО) в Германии. Эта организация занималась вывозом по репарациям имущества из Германии в Советский Союз в соответствии с решениями Тегеранской и Потсдамской конференций. Вывозом книг (так называемой «трофейной литературы») руководила моя мама Маргарита Ивановна Рудомино, основатель и директор Государственной библиотеки иностранной литературы в Москве. В Германии она была с весны 1945 года в звании подполковника. В составе ее группы я и работал…

…Величайшее культурное достояние Лейпцига — Немецкий музей книги и шрифта (Museum für Buch und Schrift in Leipzig) — был отправлен в Советский Союз. Как раз сокровища этого музея и довелось вывозить мне…

Я прибыл… из Берлина на трех грузовых машинах с тремя солдатами-водителями… Мы довольно быстро извлекли из совершенно сухого подвала замка по-немецки добротно сделанные ящики с книгами и разместили их на машинах. Я, конечно, понимал ценность этого необычного груза. Ведь когда меня посылали за ним, то сказали — там находится «Библия» Гутенберга. А еще до войны в школе нам говорили, что Днепрогэс построили на Гутенберговскую «Библию», то есть на деньги, полученные за принадлежавший России экземпляр «Библии» Гутенберга, проданный большевиками американцам. Но, все равно, я не представлял, как понимаю это в настоящее время, что книги в ящиках из подвалов замка по сути были бесценны. Мы везли их по Германии без какой-либо охраны, получили безо всякой описи, не оставили никаких расписок…»

(А. Рудомино «Полвека в плену». «Наше наследие», № 32,1994 год).

— …Так вот и оказалась «Библия» Гутенберга здесь.

Они помолчали немного, каждый думая о своем. Андрей пролистал еще несколько красочных страниц, обратил внимание на мелкие дырочки, пронизывающие насквозь толщу листов, на едва различимые водяные знаки, бумажные заплатки, наложенные, по-видимому, при последней реставрации.

— Я тебе, Андрей, это все рассказал, чтобы ты знал, что находится в этом сейфе. Может быть всякое… Ты должен знать, раз остаешься вместо меня. Но, сам понимаешь, никто не должен…

— Василий Северьянович, вы сказали. Для меня этого достаточно. Никто не будет знать.

— Ну вот и хорошо! — С этими словами он взял верхний том и положил его в сейф. После того, как книги заняли свое место, дверка за ними закрылась, щелкнули замки и на алюминиевом кружочке снова появился оттиск печати на пластилине.

С тех пор Орлов ни разу не видел этой книги. Никакой такой ситуации, чтобы вскрывать сейф во время отсутствия начальника, не возникло, и Василий Северьянович, после возвращения благополучно получил от Андрея в свои руки ключи от сейфа. И последующие годы, пока Орлов работал на девятом этаже высотного здания, никак не повлияли на то, чтобы вернуться к вопросу о знаменитой книге, томящейся в заключении. Потом Андрей защитил диссертацию, ушел служить в органы госбезопасности и, откровенно говоря, в суете будней даже немного подзабыл о существовании «Библии» Гутенберга. Да и повода вспоминать ее особенно не возникало. И вот спустя четырнадцать лет…