За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «•В первые мои посещения Большого дома КГБ России располагался скромно, на одном 7-м этаже… Но к ноябрю КГБ республики расширился, и в декабре я уже была в кабинете Андрея Станиславовича на пятом этаже. Странное чувство охватило меня, когда я впервые подошла к окну его кабинета. Внизу просторная круглая площадь, постамент от памятника Дзержинскому в центре и от него радиусом уходящая перспектива Охотного ряда. Красиво! Сколько раз в жизни я, проходя мимо, внутренне сжималась, ощущая физически, как это здание давит, душит меня…»

(Е.Г. Боннэр, правозащитница. «Голоса минувшего». «Огонек», № 8, февраль 1992 года).

Но от тех встреч остался еще один след, о котором сама Елена Георгиевна, возможно, даже и не подозревала.

Однажды, услышав пронзительный звонок, Андрей, как обычно, поднял трубку прямой связи с Председателем. Но на том конце провода прозвучал не привычно спокойный, а необычайно взволнованный голос Иваненко:

— Андрей, срочно зайди!

Через минуту Орлов уже находился в кабинете Председателя, по одному внешнему виду которого было понятно, что он не просто чем-то озабочен, как это бывало не раз, а буквально выведен из себя.

Он молча протянул Орлову листок бумаги, оказавшийся копией указа Президента России. Быстро пробежав несколько строчек, Андрей понял, что случилось действительно нечто чрезвычайное. Указ предписывал немедленно передать все архивы бывшего КГБ в распоряжение Росархива — организации, которая ведала всеми архивными учреждениями страны, то есть вывести их из системы госбезопасности и, по сути дела, открыть их для широкого пользования.

Это было непостижимо! Передать архивы спецслужбы, в которых даже в течение многих десятков лет информация сохраняет свою убийственную силу, как в отношении противника, так и собственных интересов государства! Сведения об агентуре, конкретных операциях, активных мероприятиях, оперативных комбинациях и играх, показания иностранных шпионов и собственных предателей, данные о каналах утечки государственных секретов и мерах по закрытию этих каналов — да мало ли что еще находится в этих гигантских информационных фондах одной из самых мощных спецслужб мира! И все это, в угоду политической конъюнктуре, не только отдать на поругание тем, кому ненавистна Россия и ее былая мощь, но и сполна насытить знанием главных секретов великой страны ее явных и скрытых недругов! Бред какой-то! Лучшего подарка для ЦРУ, БНД, Моссад и других разведок мира придумать было нельзя! Да и для всех тех, кто хотел бы окончательно унизить, морально раздавить и «опустить» Россию, это было бы величайшее приобретение!

Но было еще одно обстоятельство, которое могло привести буквально к катастрофическому раздраю в обществе. Оно касалось прежде всего раскрытия сведений о том, кто и какие показания давал во время многочисленных судебных процессов, о тех людях, которые помогали органам госбезопасности выявлять, как тогда называлось, «подрывную деятельность спецслужб противника и зарубежных центров идеологической диверсии». Обрушившиеся на сограждан потоки такой информации могли привести не только к разочарованию в действиях и поступках отдельных людей, но и к сведению счетов, безжалостной мести и даже самосуду. Хотя абсолютное большинство тех, кто являлся агентом органов КГБ, составляли люди, искренне желающие помочь стране в ее борьбе за выживание в жестоком противоборстве с Западом, в массовом сознании начала девяностых годов они именовались не иначе, как «стукачами». Вместе с тем десятки тысяч из них самоотверженно, рискуя жизнью и здоровьем, семейным благополучием и карьерой, помогали поддерживать боеготовность великого государства, предотвращать чрезвычайные происшествия, пресекать деятельность вражеских разведок и заморских эмиссаров, перед которыми была поставлена задача создать условия для развала Советского Союза.