За кулисами ЦРУ. Дневник сотрудника американской разведки

24 мая 1963 года, Кито.

Джон Бэкон и я предложили подготовить компрометирующие документы против Антонио Флореса Бенитеса и положить их в его вещи, когда он прибудет в аэропорт. Конечно, он может приехать в Эквадор через Колумбию или прилететь не в Кито, а в Гуаякиль, но Дину наша идея понравилась, и он предложил приступить к делу. Этот документ будет выглядеть докладом Флореса и Эчеверрии кубинцам о состоянии их организаций и планах вооруженных действий. Мы опишем то, что нам известно об этой организации от наших агентов Карденаса и Варгаса, восполнив пробелы плодами воображения, где это необходимо, а также сведениями, полученными в результате подслушивания телефонов. Мы особо подчеркнем (для последующего использования в пропаганде) проникновение агентов Флореса в министерство обороны, в каналы связи армии, в президентскую охрану и в архивы президента. Мы собираемся в этом документе упомянуть связи с группой Араухо и Гонсало Соно Могро, который, по-видимому, занимается обучением специальной группы использованию взрывчатых веществ и оружия.

26 мая 1963 года, Кито.

Суббота и воскресенье были заняты работой. Бэкон и я вчера закончили фабрикацию так называемого доклада Флореса и вручили его Мике Бурбано, чтобы он придал ему окончательную форму, внес языковые поправки и соответствующие жаргонные выражения, которыми пользуются коммунисты. Он это знает по-испански лучше, так как является связником для Карденаса и Варгаса. Никаких вопросов, так как считает, что мы раздобыли действительно сенсационный и компрометирующий документ.

Бэкон включил в документ общий анализ эквадорской политической сцены с соответствующими презрительными эпитетами в адрес Саада и его «реформистских» тенденций. Из документа будет видно, что группа Эчеверрии уже получила определенные фонды с Кубы, и этот доклад является обоснованием для получения новых средств. Датой начала всеобщей террористической кампании будет конец июля, так как на это время Конфедерация трудящихся Эквадора, судя по сообщениям наших агентов, собирается назначить всеобщую забастовку. В докладе будут определены объекты для нападений партизан и использования бомб против этих объектов, дома руководителей полиции и армии, а также ключевые сооружения — водонапорные станции, телефонные узлы, узлы энергопитания.

Бурбано отредактировал и вернул рукопись, и я ее сегодня утром отпечатал на машинке — получилось почти пять листов стандартной машинописной бумаги. Затем к нам пришел Дин, и мы решили, что было бы лучше передать этот документ Хуану Севилье, министру финансов, чем государственному министру Хаиме дель Иерро. Я пошел к Севилье, и он сразу же согласился, сказав, что использует своего секретаря и таможенников, чтобы подсунуть в вещи Флореса этот документ. Когда я вернулся в посольство, Дин вел себя как ребенок. Он сходил в магазин, купил тюбик зубной пасты и три часа потратил на то, чтобы освободить тюбик от пасты и очистить его. Затем смял наш доклад, слегка потоптал ногой и свернул так, чтобы вложить его в тюбик, сказав при этом, что, вне всяких сомнений, доклад — подлинный документ. Я взял тюбик, теперь уже с докладом внутри вместо пасты, и поехал к Севилье, чтобы передать тюбик ему; завтра он передаст его своему секретарю Рендону, который подсунет тюбик в личные вещи Флореса, если вообще представится такая возможность. Рендон никуда не будет отлучаться из аэропорта, пока не приедет Флорес. Если он приедет через Колумбию или Гуаякиль, то нам придется найти какой-то другой способ, чтобы предать гласности этот документ. Так или иначе, но этот документ должен действительно вызвать ответную реакцию.

31 мая 1963 года, Кито.

Первая попытка установить устройство для подслушивания разговоров в квартире Эчеверрии чуть было не закончилась катастрофой. На днях из Панамы вновь прибыл специалист по подобного рода делам — Ларри Мартин со своим помощником, и я разработал детальный план прикрытия операции и обеспечения безопасности. Гил Саудейд доставил сюда из Лоха одного из своих агентов — Кристобала Могровехо, который работает там среди католического студенчества и является единственным нашим агентом, имеющим возможность без особого труда арендовать клуб Лоха, находящийся под квартирой Эчеверрии. Я вызвал сюда из Гуаякиля Хулиана Замбианко, чтобы он возглавил группу и руководил Могровехо в качестве щита для прикрытия. Луис Сандовал и я находились на посту подслушивания и наблюдения на противоположной стороне улицы, поддерживая радиосвязь с Замбианко посредством портативных раций. Я подготовил две автомашины, для того чтобы, если понадобится, быстро покинуть этот район.