За личное мужество

– Слушай, смени пластинку, а?! – не выдержал наконец Гарик, когда они остановились возле одного из светофоров. – Перец хоть нам помогает, но он чужой человек. Я совсем не хочу его брать в долю.

– Да не хочет он ни в какую долю! – махнула рукой Анжела и, понизив голос, шепнула Гарику в самое ухо: – Видишь, дремлет он. Лох лохом. Хотя и красавчик.

Старший лейтенант Кориков едва сдержался, чтобы не ответить на «лоха». Но последняя фраза Анжелы потешила его самолюбие, и он лишь вздохнул.

– Слушай, потише ты, – попросил Гарик, – а то услышит, так потом неприятностей не оберешься.

– Подожди, кто кому платит? Мы ему или он нам? Кто чей хозяин? А хозяевам можно все.

– Ты что, считаешь, может, что и я у тебя на услужении нахожусь? – спросил Гарик.

– Ой, ну что ты, змей Гарюша! – проворковала Анжела. – Ты наш деловой партнер. И средства все мы на троих делить будем. Только отсыплем немного тем, кто нам помогал. Вот Перцу тоже хорошенько… отсыплем, – сказала Анжела и хихикнула: – Хотела сказать – всыплем. Перцу всыплем… Интересно звучит, правда? Перцу всыплем, а сами вмажем. Жаль только, что я всю прислугу на выходной отпустила.

Кориков собрал в кулак всю свою волю и открыл глаза лишь тогда, когда Гарик въехал во двор и притормозил у крыльца. Дорогу к дому он, хотя и делал вид, что задремал, запомнил точнее некуда.

Гарик отъехал, чтобы загнать машину в гараж, а они с Анжелой вошли в холл.

Там царил полумрак и было пусто. Анжела попросила прощения и пошла на второй этаж, чтобы привести себя в порядок. А Кориков прислушался и понял, что за дверью одной из комнат идет разговор. Очевидно, говорившие собирались уже прощаться и подошли ближе к двери, потому что Кориков смог расслышать каждое слово. Говорил в основном Костян.

– Если сегодня сделают паспорта, завтра приступишь к выполнению последнего задания. Цели – Гарик и Анжела. Постарайся убрать их без шума и пыли. Вот задаток, остальное получишь сразу по выполнении задания.

– К-как х-хот-тите. Х-хоз-зяин-н-б-ба-рин… – проговорил незнакомец, сильно заикаясь, – В-все б-будет сделан-но.

Через пару секунд дверь резко распахнулась и в холл вышел мужчина в камуфляже и натянутой на лицо спецназовской маске. Заметив сидящего на диване незнакомца, мужчина кивнул ему в знак приветствия и направился к выходу.

Едва он вышел, как сверху спустилась Анжела, одетая по-домашнему, в свитере и джинсах. В дом, загнав машину в гараж, вернулся Гарик.

– Ну вот, все и в сборе, – потирая руки, проговорил Костян.

Был он в приподнятом, даже, можно сказать, праздничном настроении.

– Ну что, получилось? – спросил он у Гарика.

Тот кивнул и протянул ему паспорта.

– Что ж, Анжела, шампанское в студию! У нас сегодня с тобой, можно сказать, свадьба, – сказал Костян, полистав паспорта. – За это надо выпить. Но сначала надень свое лучшее платье!

– Что, сейчас приедут нас расписывать? – спросила Анжела.

– Лапа моя, нас уже расписали. И я теперь господин Выспяньский, а ты моя жена, – продолжал лучиться радостью Костян.

– Как это так?.. – не поняла Анжела.

– Да вот так как-то все, друг Пушкин, – сказал Костян.

– Не понимаю, при чем здесь Пушкин, – пожала плечами Анжела, тоже разглядывая паспорта.

– Это я так. К слову.

– Я, может, поеду, а то поздно, – подал голос Кориков.

– Нет-нет! Ты, Перец, останешься отметить это знаменательное событие в нашей жизни! – сказал Костян.

– Потом будет слишком поздно. А мне еще разбираться… – начал Кориков, но Анжела подскочила к нему и больно наступила на ногу.

Она все-таки сходила наверх и вернулась в красивом полупрозрачном розовом платье с каким-то дорогим украшением на шее. Они пили холодное шампанское с ананасами, и Кориков не выдержал, принялся декламировать:

– Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Удивительно вкусно, искристо, остро!

Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!

Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!

Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!

Вертопросвист экспрессов! Крылолет буеров!

Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!

Ананасы в шампанском – это пульс вечеров!

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском

Я трагедию жизни претворю в грезофарс…

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Из Москвы – в Нагасаки! Из Нью-Йорка —

На Марс!

– Твои, что ли? – спросил Костян.

– Нет, Северянина, – сообщил Кориков, довольный тем, что смог произвести впечатление на Анжелу.

– Молодец, Перец, уважаю! – кивнул Костян, обнимая Анжелу.

– Ладно, – наконец произнес Гарик, – у молодых, как-никак, первая брачная ночь. Дадим им отдохнуть.

– Я вызову такси, – сказал Кориков.