За линией Габерландта. Роман

- Еще куда? - спросил он.

- Устройте зимовье. Я подожду второго парохода и приеду к вам. Начнем искать золото.

- Его тыща людей искала. Знают где. Кость там богато лежит. Сам увидишь, поймешь.

- Мы новое поищем. Нам много золота надо.

Они попрощались. Олени и лошади вытянулись цепочкой и вошли в лес.

Скалов стоял возле почтовой конторы и глядел им вслед. Что-то вроде зависти шевельнулось у него при виде веселых, довольных жизнью и трудом людей.

От Медова из экспедиции долго не приходили известия. В поселке заволновались. Новоградский терпеливо ждал.

В свободное время он любил ходить по берегу моря и по тайге. Закинув за спину ружье, высокий, подтянутый, на пружинистых ногах, привыкших мерить километры, геолог сдвигал на затылок шляпу и уходил в лес, зорким взглядом примечая интересные камни, глухарей на дереве, красную рябину в долине и голые останцы у реки. Как и Скалов, он чаще всего ходил возле основания полуострова Старицкого, который отделял большую бухту Гертнера от другой, уютной и глубокой бухты Нагаево, по форме своей напоминающей удлиненную каплю воды. В трех километрах севернее этой бухты в сторону Гертнера бежала мелкая веселая речка. Местные жители называли ее Магаданкой. По берегам реки росла буйная тайга, склоны гор зеленели густым стлаником. Лес спускался к самой бухте, умывался морской водой, хранил в своей чащобе зверье, гасил свирепые порывы зимних штормов. Со всех сторон стояли высокие, скалистые сопки.

Место казалось уютным, привлекательным. На берегу закрытой от ветров бухты притулился один-единственный пустой таежный домик с черными глазницами окон. Возле дома, на поляне, лежала куча золы с обуглившимися костями. В стороне стояла оградка с крестом. Дерево на кресте и на оградке посерело, потрескалось, обросло мохом. Чья-то неведомая могила. И больше ничего. Тишина. Обстоятельная, бесконечная тишина нетронутого, загадочного края.

Геолог прожил однажды рядом с бухтой двое суток. Вечерами к его костру подходили медведи. Они таились в темноте, остренько посматривали из кустов на огонь и на человека, пугали лошадей.

Скалов тоже не забывал могучую лиственницу на увале. Выбрав время, он приходил сюда и час-другой сидел у ее основания, посматривая на зеленеющие бока сопок, на тонкие хвощи, под которыми лежало его золото.

Как-то неподалеку он встретил Новоградского.

Они поздоровались, посидели у костра. Неожиданно геолог сказал, махнув головой к перевалу:

- Любуюсь я на то дерево. Вот вымахал исполин. Король тайги. Экая силища! Века стоять будет.

У Скалова часто забилось сердце.

- Ничего особенного, - сказал он. - Дерево как дерево.

- Ну, Скалов, вы прозаик. А мне так и кажется, что это родоначальник всей тайги. Старшина, одним словом. Он первым пришел сюда и навечно врос в камни. А вокруг разрослось его потомство. Куда ни глянь - внуки, правнуки, море деревьев. Олицетворение сильной воли, любви к жизни: пришел и покорил пространство, разбросав вокруг добрые семена. Как человек.

- Удивляюсь я вам, - с печальной завистью ответил Скалов. - Такие опасности, столько труда, смерть вокруг, а вы с улыбкой да еще с мечтой о чем-то красивом. Тут бы выжить только.

- Жизнь коротка, Скалов. Каждый индивидуум хочет оставить на земле свой добрый след. Чтоб молодым и всем, кто придет после нас, легче жить было. Мы пришли сюда за золотом. Вы думаете, мне самому оно нужно? Лично я равнодушен к нему. Но золото нужно обществу, золото сделает страну нашу сильней, богаче. Разве это не заманчивая цель?

Скалов не ответил. Он не мог понять геолога. Помолчали. Новоградский сказал:

- Я все о том великане. Мне страшно хочется видеть его в ином, достойном нашей цивилизации окружении. Кажется, мы сделаем так…

- Что сделаете?

- Рано об этом. Еще не время предавать гласности наши планы, Скалов. Сами увидите, дайте только срок.

Прошла скоротечная осень. Снег засыпал тайгу, метель загудела в горах. Поселок потерялся в сугробах. Он глядел из снегов робко, казался незаметнее. По утрам из труб над белыми крышами валил пушистый дым.

Скалов скучал в своей почтовой конторе. Новоградский постепенно переводил основную базу в бухту Нагаево. От Медова и геологов вести не приходили. Множились неясные слухи.

19 ноября в поселок прибежала собака. Тощая, с голодным блеском в глазах, она заскулила у дверей первого же дома, просясь в тепло. Все узнали ее, и тревога прошла из дома в дом.

- Это Егорова Дёмка. Егор пошел с Медовым. Что-то случилось с людьми, не иначе…

Больше Новоградский не мог ждать. В тот же день на пяти нартах с собачьими упряжками он и его товарищи выехали в тайгу.

Глава пятая В горах Колымы. Скалов идет в тайгу. Встреча с прошлым. Невольное признание. Снова один