За любовь

Ане казалось, что она умрет в эту секунду, чувства вдруг, словно бомба, взорвались внутри нее, разнося на кусочки. Радость, облегчение, благодарность и любовь, такая безграничная любовь и нежность. Хотелось подарить ему весь мир, всю себя. Просто любить. Любить до беспамятства этого мужчину. Она сдерживала себя, как только могла, но, увидев его в своей комнате с этой мягкой и уставшей улыбкой, с темной щетиной на впалых щеках, со всклоченными волосами, ей снесло крышу. Внутри все стягивало в узел от невероятных ощущений. Она прижалась к нему, вдыхая любимый аромат, покрывая лицо нежными поцелуями, каждую черточку, каждую резкую линию, не замечая, как щетина больно царапает кожу. Только бы никогда не отпускать его. Она готова была кричать о своей любви. Но реальность оказалась слишком далекой от состояния ее души.

Она не понимала, что произошло, но почувствовала, как его руки крепко сжали ее пальцы и убрали с шеи. Сам он отстранился, обдавая холодным взглядом и, снисходительно так, с презрением высказал все, думает о ее чувствах. Она ничего не понимала в этот момент, но унижение и обида готовы были пролиться горючими слезами. Аня думала, уже выплакала все, но оказалось – нет. Поджав хвост, как побитая собачонка, она скрылась в бабушкиной комнате, зарываясь с головой в одеяло, прячась от жестокости и насмешки.

Спустя некоторое время она смогла успокоиться и привести мысли в порядок. Аня пыталась понять, что сделала не так, что случилось. Она лежала, прожигая потолок задумчивым взглядом, анализируя каждую минуту с того момента, как села в машину у отеля. Да, именно тогда все изменилось. И она поняла: он ведь ждал, а она пришла в последнюю минуту, пришла, чтобы просить о помощи.

Боже мой! Ну, конечно! Понятно, что ты подумал…

Хотелось волком выть от всех этих случайностей, а также улыбаться собственным малюсеньким надеждам. Они окрыляли, возносили до небес, они захлестывали. Какой теперь может быть сон? Теперь надо придумать, как пробить эту броню. Хватит уже воевать, надоело. Мир, воссоединение!

Девушка спрыгнула с кровати, не зная, куда девать вдруг появившуюся энергию, нужно было что-то сделать прямо сейчас, иначе она умрет просто, собственные нерастраченные килоджоули ее сожгут.

Мысль, безумная мысль, шаловливая, простая и гениальная проскользнула и заставила подскочить. Аня, не раздумывая, тихонько двинулась в комнату, где спал Маркус. Ее трясло от волнения, страха, возбуждения, но она не останавливалась. Смелость – есть начало победы, как сказал Плутарх.

Когда Аня зашла в спальню, дыхание перехватило. Она и представить не могла, что вид спящего мужчины может так завести. Маркус лежал поперек кровати, обхватив руками подушку. Ее взгляд скользил по мощным трапециям, переходил на широчайшую мышцу. Аня даже усмехнулась своему профессиональному подходу. Простынь сползла, открывая упругие ягодицы, облаченные в белые брендовые трусы. Аня жадно подмечала каждую деталь, признавая, что физически Маркус Беркет совершенен.

Да на нем анатомию мышц изучать можно!

Стало смешно, стоило представить Маркуса на занятиях по анатомии в качестве экспоната. Да уж, выучили бы они…

Медленно, трясущимися руками она расстегнула на себе рубашку и, набрав в грудь больше воздуха, словно перед прыжком в воду, юркнула под прохладную простыню, прижимаясь к горячему телу. Осторожно руки скользнули по загорелой коже, и сердце заколотилось, как бешеное от собственной смелости и безрассудства. Аня не хотела думать о том, что будет, если Маркус сейчас проснется. Ей просто хотелось чувствовать его, быть рядом, вдыхать любимый аромат. В ней проснулась женщина: влюбленная, дерзкая, смелая.

Плевать на правила и приличия! Почему она не может хотя бы раз позволить себе сделать то, что ей нравиться или хочется? А ей это нравится, очень нравится!

Эта иллюзия власти над ним возбуждала. Но иллюзия оказалась недолговременной. Маркус даже во сне контролировал ситуацию. Перевернувшись, он резко подмял ее под себя. Ее сердце ухнуло куда-то вниз, близость его тела обожгла. Коленом он грубо развел ее ноги, и она почувствовала его эрекцию, отчего между ног стало влажно.

Он потерся членом о ее промежность, вызывая сладкую дрожь и горячую волну возбуждения. Его рука зарылась в ее волосы, легла на затылок, другая спустилась вниз по спине и легла на попу, грубо ее сжимая. У Ани перехватывало дыхание от его действий.

Черные глаза смотрели в упор, заставляя краснеть и дрожать.

Боже, Маркус Беркет! Обнаженный! И он хочет ее!

В этом есть что-то такое, что вряд ли можно объяснить. Но размышления девушки были прерваны, когда Маркус резко перевернул ее на живот, затем звонко хлестнул по заднице. И ей бы возмутиться, но вместо этого она едва сдержала стон наслаждения. Это было больно и так сладко… Его дыхание обожгло, когда он намотал ее волосы на руку и дернул на себя, заставляя прогнуться. Прикусив ее шею, он хрипло прошептал:

– Ну, как? Нравится?

Было больно и в тоже время хотелось продолжения.