За любовь, которой больше нет (СИ)

Закрывшись в ванной, после того, как уложила Диану, она с ужасом понимала насколько запустила себя за этот месяц. Ногти подстрижены под корень, волосы заплетены в неизменную косу, губы обветрены, брови не выщипаны...

И это жена Беркета, у которого  даже в самые поганые времена маникюру позавидует любая женщина. "Не мудрено, что ты осталась одна!" - сыронизировала Аня, продолжая пялится на себя в зеркало. А через пару минут в ход пошли щипцы, горячий воск, маски, крема. Воздух наполнился смесью приятных ароматов, которые вскоре разбавил резкий запах лака для ногтей, которым Аня попыталась придать божеский вид, вышло не ахти как, но аккуратно. Когда она собралась нанести макияж, в голове, наконец, прозвучал голос разума:

"Ань, что ты делаешь? Это не свидание, дорогуша! Ты на что вообще рассчитываешь?"

Эти вопросы сочились ядом, унижали, заставляя стыдится саму себя. Аня задрожала, отшвырнула от себя косметичку и осела на пол, прислонившись спиной к ванне, беззвучные рыдания сотрясали грудь.

"Ну что за наивная дебилка?

Ты, Ань, мозги-то врубишь, али нет?

Ушел он, понимаешь? И ушел к молоденькой девчонке, у которой нет мешков под глазами, морщинок едва заметных, пустоты во взгляде, которая скоро родит ему ребенка, а потом еще кучу малышей! А ты тут наряжаешься! Совсем рехнулась, хочешь опять в психушку? Он приедет просто, чтобы забрать Диану, только за этим, поэтому напяль свои сраные треники, в которых ты постоянно ходишь, заколи волосы в косу и держи себя в руках."

К тому моменту, как раздался звонок, означающий его приход ,  Аня привела себя в порядок, скрыла недавние слезы и нацепила маску "все в порядке". Но руки дрожали, открывая дверь. Она не поднимала глаз, почувствовала его, лишь вдохнув. В ноздри ударила свежесть с едва заметной ноткой горечи. И, словно ошпаренная, отскочила... Слишком много его было в воздухе, боялась удушья и передоза эндорфинов лишь от одного его присутствия.

Он вошел. Она почувствовала это по колебаниям воздуха, по шуршанию одежды. Тишина была гнетущей. Сил не было посмотреть на него и что-то сказать, но все же, собрав волю в кулак, подняла глаза и потерялась, запылала в черном огне, которым прожигал ее Маркус.

- Здравствуй!- тихо произнес он, от чего по ее спине прошлась горячая волна, Аня сложила в улыбку застывшие губы и также тихо ответила:

- Привет!

Повернулась боком, чтобы не пожирать его глазами, и начала тараторить, не зная, чем заполнить неловкость, а точнее, гигантскую пропасть между ними. Копалась в какой-то сумке, чтобы  занять трясущиеся руки  и краем глаза наблюдала за ним.

- Проходи! Диана спит... Чай будешь?

Он по-видимому собирался отказаться, но она зачем-то добавила:

- Я купила шоколадный пирог...

"Твой любимый" – добавила про себя, но он все и так понял, отвел взгляд, криво усмехнулся. Сглотнул и выдавил из себя:

- Спасибо!

Аню эта благодарность в самое сердце ударила, потому что она знала, что не за чай он ее благодарит, а вот за эту чертову мелочь - отголосок совместной жизни. Стало не по себе, особенно, под его тяжелым взглядом. Она вновь ощутила себя в этих трениках и футболке, бедненькой студенточкой, он же как и всегда выглядел безупречно. Волосы красиво уложены, шикарное тело упаковано в дорогое шмотье от известных брендов, на запястье красуются ролексы, на мизинце кольцо с россыпью бриллиантов, очки болтаются на шее, зацепленные душкой за горловину футболки.

Несколько долгих минут, пока Маркус стягивал с себя кожаную куртку, она пожирала его взглядом, пока он не ответил ей тем же. Аня смущенно кашлянула, а он с какой-то довольной усмешкой подвел итог:

- Ты похожа на маленькую девчонку.

- Скорее на маму маленького ребенка, которой вечно не до себя. - сразу же нашлась она с ответом.

- Тебе идет. - успокоил он ее с тенью улыбки на губах. Аня тяжело сглотнула и на ходу бросила, направляясь на кухню:

- Идем, Диана проснется еще не скоро, я ее недавно уложила.

Они прошли на кухню, Маркус сел за стол и начал ковыряться в телефоне, он кому-то звонил, а Аня суетилась, накрывая на стол. Ощущения были странными, все это казалось неправильным, и в то же время она не хотела иного.

Когда она села напротив, Маркус отложил телефон и посмотрел на нее внимательным взглядом.  Она  занервничала, ладони вспотели, но взгляд не отвела, хотя все вопило в ней: "Не смотри. Пожалуйста, прекрати насиловать себя!"

- Как дела? - прокашлявшись, спросила она, размешивая уже несколько минут сахар в чае.