За любовь, которой больше нет (СИ)

Она спрашивала себя - что это? Страсть, одержимость, желание, любовь? Но разве возможно понять? Разве все это в совокупии не зовут словом любовь? Она хотела Маркуса, желала, как ни одного мужчину в своей жизни. У Ким в голове не укладывалось, как можно так зависнуть на человеке, откинув всякий стыд, делая его объектом своих сексуальных фантазий. Ей казалось, что это прерогатива мужчин, мысленно тр*хнуть понравившуюся женщину во всех известных позах, оказалось, что и женщине не чуждо подсознательно, просто закрыв глаза, «поиметь» возлюбленного, как ей хочется. Ким стало смешно от собственных задвигов, а точнее, она представила выражение лица «возлюбленного» мистера Беркета, узнай он, что его «поимели». Хотя насколько она успела разобраться в этом мужчине, вряд ли бы он удивился подобному интересу со стороны женщины. Самомнение у этого мужчины дьявольское. Впрочем, когда он приехал на встречу, Ким уже и сама не удивлялась. О таких мужчинах и надо мечтать. Она словно зачарованная смотрела, как он быстрым шагом приближается к ее столику. Высокий, широкоплечий, волосы как всегда идеально уложены, безупречный костюм, на котором не единой складочки, казалось, дотронешься, и он захрустит, на запястье дорогие часы. Все атрибуты власти и денег, типичный, выхоленный, богатый мужик. Только для Ким он был особенным, не такой как все, а уж ей довелось повидать разных представителей элиты общества. Она не знала, что именно скрывается за внешним лоском и подобием учтивости, но прошлое этого мужчины пугало и манило одновременно. Маркус был подобен искушению, которому хотелось поддаться, вызову, который хотелось принять, даже заведомо зная, что проиграешь. Резкий, прямолинейный, упрямый, а порой и откровенно грубый он притягивал даже недостатками.

Боже, она идиотка, которая влюбилась, причем без единого шанса на ответное чувство! Сколько себя помнила, она была уверена, что не поддастся этой глупости. Не будет похожа на ручную собачку, виляющую хвостиком в надежде выпросить кость. И вот это случилось. Возможно, со стороны это выглядит отвратительно и даже аморально, учитывая все обстоятельства. Но сейчас как никогда она поняла, что Маркус –это большая удача в ее жизни. В его лице она нашла все то, чего ей так не хватало. До встречи с ним она жила, словно робот, машинально повторяла действия окружающих людей, потому что так принято, так делают все. Общение с этим мужчиной, его внутренний мир, история жизни, он сам со всеми своими достоинствами и недостатками помогли ей обрести себя, увидеть жизнь под другим углом, ее другие стороны, понять себя, почувствовать себя, узнать, что она за человек, чего хочет и кого. До него она с легкостью судила людей, делила жизнь на черное и белое, не прощала чужие ошибки. А теперь все изменилось, потому что поняла, что и она далеко не идеальна. Даже более того… Она видела эти метаморфозы, сидя рядом с ним, прижав к его бедру свое колено, впитывая его голос, пытаясь понять его мысли и чувства. Потому что, как не горько это признавать, но Ким готова была продать кого угодно и что угодно, лишь бы этот миг продлился как можно дольше. Ей не было стыдно, когда она раз за разом соприкасалась с его бедром своим. Ей не было стыдно испытывать удовлетворение от того, что он смотрит на нее оценивающим, чисто мужским взглядом, от которого по кожи пробегал озноб, а внизу живота что-то сладко обрывалось. Почему она должна стыдиться? Разве это она замужем? Разве это ее семья будет предана? Она не будет беспокоиться о вещах, о которых должен беспокоиться он. Она просто любит, а он решает, нужна ли ему эта любовь, готов ли он принять ее. Но стыдиться своего чувства она не намерена, потому что не властна над ним. Да и чего ей собственно стыдиться?! Она не вышла за рамки рабочих отношений, разве что в конце сорвалась. Да, не смогла, не удержалась.

Когда они подошли к его машине, на нее накатила такая безысходность, что хотелось схватить его за руку и никогда не отпускать. Ким смотрела на него и задыхалась, воздуха с каждой секундой становилось все меньше и меньше, хотелось провести рукой по его впалым щекам, пальцами коснуться губ, маленькой родинки около носа, прижаться к нему всем телом и шептать «пожалуйста, не отталкивай, хотя бы на минуту стань моим, всего на шестьдесят секунд, большего мне не надо». Глупо, жалко и униженно. Гордость такое никогда не позволит, да и к чему это? Он ведь даже не испытывает к ней интерес. Как бы не было больно это признавать, но это так. И она была бы последней дурой, показав ему свои чувства.