За Маркса

Эта проблематика не была ни смутной, ни лишенной строгости: напротив, она была конституирована когерентной системой точных понятий, тесно связанных друг с другом. В то время, когда с ней столкнулся Маркс, она предполагала два взаимодополнительных постулата, которые он определил в шестом тезисе о Фейербахе:

1. Существует всеобщая человеческая сущность;

2. Эта сущность есть атрибут «отдельно взятых индивидов», которые являются ее реальными субъектами.

Эти два постулата дополняют друг друга и неразрывно друг с другом связаны. Между тем их существование и их единство предполагает целое мировоззрение, которое является эмпирически — идеалистическим. И в самом деле, для того чтобы сущность человека могла быть всеобщим атрибутом, необходимо, чтобы конкретные субъекты существовали как абсолютные данности: это предполагает эмпиризм субъекта. Для того чтобы эти эмпирические индивиды могли быть людьми, необходимо, чтобы каждый из них содержал в себе всю человеческую сущность, если не фактически, то по крайней мере в принципе: это предполагает идеализм сущности. Таким образом, эмпиризм субъекта предполагает идеализм сущности, и наоборот. Это отношение может обернуться в свою «противоположность» — эмпиризм понятия и идеализм субъекта. Но такое обращение сохраняет фундаментальную структуру этой проблематики, которая остается неизменной.

В этой типичной структуре можно узнать не только принцип целого ряда теорий общества (от Гоббса до Руссо), политической экономии (от Петти до Рикардо), морали (от Декарта до Канта), но и сам принцип идеалистической и материалистической (домарксовой) «теории познания» (от Локка до Канта и далее, вплоть до Фейербаха). Содержание человеческой сущности или эмпирических субъектов может вариироваться (как это можно видеть в движении мысли от Локка к Канту), — но присутствующие здесь термины и их отношение друг к другу варьируются только в пределах некой инвариантной структуры, конституирующей саму эту проблематику: идеализму сущности всегда соответствует эмпиризм субъекта (а идеализму субъекта — эмпиризм сущности).

Отвергая сущность человека в качестве теоретического основания, Маркс отвергает всю эту органическую систему постулатов. Он изгоняет философские категории субъекта, эмпиризма, идеальной сущности и т. д. изо всех областей, в которых они до той поры господствовали. Не только из политической экономии (отказ от мифа homo economicus, т. е. индивида, обладающего определенными способностями и потребностями и являющегося классическим субъектом экономики); не только из истории (отказ от социального атомизма и от политико — этического идеализма); не только из морали (отказ от кантовской моральной идеи); но также и из самой философии, поскольку материализм Маркса исключает эмпиризм субъекта (как и его обратную сторону: трансцендентальный субъект) и идеализм понятия (как и его обратную сторону: эмпиризм понятия).

Эта тотальная теоретическая революция только потому по праву может отвергнуть прежние понятия, что она заменяет их новыми. Действительно, Маркс обосновывает новую проблематику, новый систематический способ постановки вопросов, новые принципы и новый метод. Это открытие непосредственно содержится в теории исторического материализма, в которой Маркс не только предлагает новую теорию общества, но в то же время неявно, но по необходимости выдвигает новую «философию», из которой вытекают бесконечные следствия. Так, когда в теории истории Маркс на место старой пары индивид — человеческая сущность ставит новые понятия (производительные силы, производственные отношения и т. д.), он в то же время предлагает новую концепцию «философии». Он заменяет прежние постулаты (эмпиризм — идеализм субъекта, эмпиризм — идеализм сущности), которые лежали в основе не только идеализма, но и домарксистского материализма, диалектически — историческим материализмом праксиса, т. е. теорией отличных друг от друга специфических уровней человеческой практики (экономического, политического, идеологического и научного уровней), понятой в ее особых артикуляциях и основанной на специфических артикуляциях единства человеческого общества. Одним словом, на место «идеологического» и всеобщего понятия Фейербаховой «практики» Маркс ставит конкретную концепцию специфических отличий, позволяющую для каждой особой практики найти место в системе специфических отличий общественной структуры.

Поэтому для того, чтобы понять радикальную новизну вклада, сделанного Марксом, следует осознать не только новизну понятий исторического материализма, но и глубину теоретической революции, которую они предполагают и провозглашают. Тогда становится возможным определить статус гуманизма, отвергая его теоретические притязания и признавая его практическую идеологическую функцию.