За мертвой чертой

– Вот подождите, большинство из выставленных на всеобщий позор осознают, в каком незавидном положении они оказались и какими неприятностями чревато дальнейшее невыполнение выдвинутых требований. Заметьте – требований более чем обоснованных! Уже в понедельник начнутся перечисления в городской бюджет, и вам будет чем рассчитаться с учителями, врачами и прочими службами и приступить к выплате пенсий. Сегодня суббота. Двух дней коррупционерам и остальным ворам достаточно для обдумывания переделки, в которую они попали, и оценки объёма наворованного.

– Никаких поступлений не будет! Вы посягнули на представителей власти, а это угрожает суровыми карами. Информация о содеянном наверняка уже ушла в область. Сегодня же сюда прибудет группа спецназа, всех нас арестуют и препроводят в камеру заключения.

– Э-э, уважаемый Виктор Алексеевич, вы недостаточно хорошо знаете меня. Я принял необходимые меры, и никакая информация об экзекуции за пределы города не просочится. Ни по телефону, ни через Интернет. Ни с нарочным. В области о нас ничего не знают, и никакой спецназ не приедет. В обозримом будущем, по крайней мере.

Дон Кристобаль откинулся на спинку стула, выпустил ещё один клуб дыма и одарил Черноусова присущим ему нецеремонным взглядом.

– Уверяю вас – в понедельник появится возможность полностью рассчитаться по зарплате со всеми вверенными вам службами. Перестаньте переживать, всё содеянное – сущие пустяки. Давайте лучше выпьем по рюмашке. Спиртное расширит сосуды, и вы сразу поймёте – не всё так плохо под луною. Что предпочитаете: виски, коньяк, мескаль или текилу? Может, российскую водку? Ага, лучше нашу, сорокоградусную! Одобряю ваш выбор. Что может быть лучше чистой хлебной водки! В мужской компании, разумеется.

Мой чародей приподнял руку, и в его ладони оказалась запотевшая бутылка с охлаждённым спиртным. А на столе, накрытом вдруг обычной, видавшей виды кухонной клеёнкой, появились рюмки, вилки и тарелки с закусками. Тут был аккуратно порезанный чёрный хлеб, молоденькие грибочки с лучком и под сметаной, кусочки маринованной сельди в подсолнечном масле, очищенной от костей и тоже с лучком, свиноговяжий холодец и довольно таки внушительная грудка тонких долек слабо копчёной колбасы с чесночным запахом, выработанной на «Мясном подворье». И пара бутылей с квасом и кока-колой. В общем-то, организатор застолья не поскупился.

– Знатоки не рекомендуют колбасу под водку, – сказал испанец, – ну а мне нравится что-нибудь похожее на салями. – Он слегка приблизил нос к колбасному изделию. – Ах, как вкусно пахнет!

– Лучше выпьем и закусим, и тогда разговор потечёт в более спокойном русле.

Мои сотоварищи опрокинули по рюмке, и мэр действительно немного упокоился.

– Что вы хотели, дорогой Виктор Алексеевич! – продолжил дон Кристобаль, поддевая вилкой кусочек подгруздка. – Разве реально одними убеждениями, проповедями утихомирить, привести к порядку эти бесчисленные сановничьи полки, которые, подобно стаям саранчи, пожирают всё мало-мальски съедобное, встречающееся на пути?

Крепкое спиртное я не употреблял, прямо сказать, на дух не переносил, а потому выпил лишь полстакана кваса и сразу же навалился на закуски, так как испытывал зверский голод. Холодец, колбаска – всё было изумительно вкусно. Особенно колбаса. Всё же Тимошины – действительно честные люди! Так-таки не подмешивают в свои изделия всякую брезгу, хотя не просто при эдаком отношении к делу выдерживать конкуренцию с остальными колбасниками. С теми самыми, которые исхитряются выпускать продукцию вообще без применения мяса.

– Это что такое! – сказал дон Кристобаль, кивая на полную рюмку, не тронутую мною.

– Я водку не пью.

– Как это – «не пью»? А вы выпейте! За компанию.

– Нет, лучше вылить, чем…

– Ну так вылейте, раз вам…

Я взял и выплеснул содержимое рюмки в раскрытое окно, возле которого сидел.

Мой амиго поперхнулся и как-то растерянно посмотрел на меня. Мне показалось, что ему стало жалко напиток, пущенный на ветер. На какие-то мгновения за столом воцарилось молчание. Хотя, Черноусов никак не отреагировал на мой поступок. Я только видел, что лицо его порозовело и глаза несколько повлажнели, очевидно, под воздействием градусов.

– Нет, проповедями их не утихомирить! – с сердцем сказал испанец, вспомнив о прерванной теме. – Они зомбированы, закодированы на воровство, и здесь нужны более сильные действа. Хищения государственных и иных средств стало смыслом жизни этих людей, они оглядываются друг на друга, соревнуются, кто больше хапнет, и почитают это уже за предмет гордости. Конечно, давно надо бы привести их в чувство, раззомбировать и нацелить на порядочность и служение отечеству, в нашем конкретном случае – Ольмаполю, да только до сего дня некому этим было заняться. Некому потому, что вышестоящие чиновники тоже все повально заняты воровством, только в ещё больших масштабах, там речь идёт уже не о миллионах, а о больших миллиардах. Вот мы только решились взяться за прививание неподкупности. Остаётся выяснить, как лучше это сделать?..