За мертвой чертой

Незадолго до исполнения скорого правосудия мы с доном Кристобалем столкнулись в дверях гостиницы. Испанец отсутствовал всю ночь, был бледен и выглядел изрядно постаревшим.

– Без малого сутки прошли после вашего обещания найти убийц, – сказал я вместо приветствия, – а ничего не произошло, и народ скоро будет роптать.

– Вы не очень-то учтивы, мой друг, – испанец улыбнулся, кстати сказать, тоже довольно бесцветно. – Где ваше буэнас диас?

Последние два слова, произнесённые им, на испанском означали «здравствуйте».

– Буэнас диас, сеньор! – с не совсем скрытой ироничностью поправился я. – Прошу простить за некорректность. Но это из-за того, что я вынужден задумываться…

– Кто оправдывается, тот виноват, сказал один из великих. Не нужно оправданий. К тому же ваше сиюминутное волнение – сущий пустяк по сравнению с тем, что вам придётся пережить в течение дня.

– То есть?..

– Нам предстоит содеять ещё более ужасное злодейство, нежели те, кто убил людей, о которых скорбит город.

– Я вас не понимаю! Вы нашли убийц?

– Ах, Аркадий, что за вопрос! Конечно, нашёл. Это было совсем не трудно. Но я хочу сказать о другом: убийцы понесут наказание уже сегодня, в момент похорон.

– Уже сегодня? А как же следственные действия, судебные заседания?

– Ни к чему затягивать. Обстановка экстраординарная, потому и разрешиться она должна соответствующим способом, и вы это прекрасно понимаете.

– А вдруг вы ошиблись, и пострадают люди, ни сном, ни духом не ведающие…

– Мой юный друг разве плохо выспался? Откуда такие нелепые вопросы? Разве я могу ошибаться в подобных мелочах! Сегодня и вы лично, и весь народ Ольмаполя убедитесь в виновности обречённых на казнь.

– Неужели вы собираетесь их казнить?

– Именно. А как ещё с ними поступить? Пощекотать им пупочек?

Мне показалось, будто мои щёки мертвеют.

– И какую казнь вы им придумали?

– Простую. Как в пятнадцатом веке в Запорожской Сечи. Помните?

Ещё бы не помнить! Словно наяву, перед глазами появилась и исчезла картина, упомянутая Гоголем в «Тарасе Бульбе».

– Вы не должны этого делать, – сдавленно проговорил я. Мне стало нечем дышать.

– Почему?

– Потому, что подставите под удар и меня, и Черноусова, и дело, которое он затеял. Нас задавят, сотрут в порошок.

– Ну, реформы, начатые вашим начальником, уже не задушить. Что касается вас лично… Вам же не страшно пострадать ради отечества, не так ли?

– Мне?

– Вам.

Я вспомнил о Зинаиде, о счастье, которое мечтал обрести, находясь рядом с ней.

– А нельзя ли пойти по другому пути.

– По какому?

В одно мгновение мы вознеслись на крышу рядом расположенного высотного здания. Дон Кристобаль простёр руку.

– Видите толпы людей внизу? Обратите внимание на фигурки, помеченные красным цветом. Если пустить следственное разбирательство и суд по обычному накатанному пути, то в течение нынешнего года все эти люди будут убиты.

Он откашлялся, прочищая горло.

– Вон, смотрите, слева от нас молодая учительница. Ей осталось немного, несколько дней. Её задушат в подъезде дома, в котором она живёт. Теперь взгляните направо. Видите двух девочек? Их изнасилуют и зарежут, а тела сбросят в канализационные камеры, где они будут гнить, пока их не найдут. Обратите внимание на того мужчину. Его забьют насмерть за то, что он сделает замечание распоясавшимся хулиганам. Он один воспитывает трёх детей, и после его гибели их отправят в детдом, где спустя полгода самый младший ребёнок умрёт, обварившись кипятком. Прямо под нами старушка. Её ограбят и убьют, раскроив череп ударом утюга. А вон ещё пожилая женщина. Эту придушат подушкой, а затем очистят квартиру, в которой она проживает. Немного дальше стоит паренёк. Смотрите, какое у него интересное просветлённое лицо, какой непорочный вид, прямо-таки ангелочек. Парню нанесут смертельный удар в шею «розочкой», то есть острыми закраинами горлышка бутылки – нанесут забавы ради, походя. А вон двое начинающих предпринимателей. Их сожгут, плеснув ведро бензина в окно образованной ими конторы. Справа от них владелец недавно открывшегося вещевого рынка. Его застрелят в упор из пистолета. Видите, сколько красных фигурок? Не менее четырёх десятков. Теперь пересчитайте тех, кто окрашен в жёлтый цвет. Они будут убиты в последующий год. А между ними синие фигурки. Эти пойдут за жёлтыми, и их ещё больше.

Дон Кристобаль дал мне несколько минут, чтобы я смог придти в себя от потрясения.

– Выбирайте. Всё на ваше усмотрение. Или мы оставляем ситуацию, как она есть, или применяем чрезвычайные меры.

– На нас навалится вся правоохранительная система страны.

Меня пугала жестокость самих действий, которые мы должны были совершить. Перед глазами поплыл багровый туман, и я уже не видел ни людей внизу, ни крыши дома, на которой мы находились. Страшно было и за себя. Смогу ли я выдержать круги ада, на которые меня обрекал искуситель, стоявший рядом?

– Если бы даже система эта захотела посмотреть сквозь пальцы на наши дела, к принятию неизбежных решений её подтолкнёт Европа.