За мгновение до мечты

Когда он устроился на второй подушке, я была уже в привычном дрожащем нетерпении, хотя и осознавала, что это никуда не годится. Разве можно сейчас? Разве после всего, что сказано, мы имеем право на близость? Да и не захочет он меня больше, истеричку несчастную… Счастье уже, что остался рядом, не отказал, не оттолкнул.

Когда Бьёрн склонился, перебирая мои выбившиеся прядки, я перестала дышать. Мы не выключили лампу на туалетном столике, и я хорошо видела его лицо: строго сжатые губы, ласковые, серьезные глаза, пролегшие на лбу морщины. Он думал обо мне, я мечтала о нем. Неужели из-за этой дикой несправедливости, его неспособности зачать ребенка я откажусь от чувств? Ни за что! А вдруг и он передумает? Что, если позволит мне?..

Бьёрн провел кончиками пальцев по моей щеке.

– Я бы хотел тебя любить, Тая. Я бы мог, но…

– Ты можешь. Ты ведь и правда хочешь, хотя бы чуточку?

Я всхлипнула, ожидая нового мучительного воздержания, и Бьёрн скрипнул зубами.

– Чуточку? – усмехнулся он. – Да что ты, Тая! Целиком бы съел!

По щекам в который раз потекло, и я принялась целовать его лицо, дотянулась до лба, коснулась кончика носа, долго вымаливала поцелуй в губы. Понимала – он выдержит любой натиск, но старалась всё равно, словно это был последний шанс всё изменить. Наконец Бьёрн что-то пробормотал, зарычал, словно плененный тигр, и грохнул кулаком по спинке кровати.

– К черту эти преграды!..

Он коснулся моих губ, легко и приятно сжал пылающие щеки. Я обняла его, тронула прохладную широкую спину, принялась ласкать напряженные плечи, то сжимая кожу, то нежно поглаживая. Бьёрн всё-таки был моим, и, мгновенно научившись жадничать, я не собиралась его никуда отпускать. И, кажется, он меня тоже…

Поцелуи стали поспешными, я даже дышать толком не могла. Зацелованная, чуть ли не задушенная в объятьях, только постанывала от удовольствия, то зажмуриваясь, то приподнимая веки и видя всё те же серьезные, ласковые, полные муки глаза. Я не боялась сделать ошибку, вообще не думала ни о чем. Охваченная новым чувством, не собиралась ни властвовать, ни решать, и только вздрогнула, когда Бьёрн резко сорвал с меня белье. Нетерпеливая страсть заставляла обоих делать смешные глупости. Мы путались в волосах, сталкивались носами, до боли в губах целовались глубоко, влажно, яростно.

– Прошу… пожалуйста…

Подалась к нему, судорожно сжимаясь, потому что знала, что это больно, но желая боли всё равно.

– Да, малыш, – прошептал Бьёрн.

Он помог мне обхватить себя за бедра и плавно, неспешно проник внутрь, отчего у меня дыхание перехватило. Такой распирающей тяжести я точно не ожидала, и было куда больнее, чем прежде. Хватая ртом воздух, я замерла, ожидая трудного насыщения, и Бьёрн не стал больше ждать. Он прижал меня к кровати, чтобы не успела передумать, и принялся двигаться всё быстрее, отчего мысли разлетелись окончательно. Уже через минуту я не могла не кричать в голос, хотя и понимала, что этим провоцирую его на безумства.

Но Бьёрн снова стал нежным. Наверное, получил, как и я, свою порцию наслаждения – самую первую и самую важную. Нами овладел прекрасный, медленный голод. Он снова начал целовать меня, и, одновременно с влажными прикосновениями языков чувствовать его внутри – большого, беспощадного, но нежного и трепетного – было наградой за все пролитые слезы, годы ожидания и печали. Для нас обоих близость стала спасением.

Я просила ещё – он давал. Я жаждала поцелуев бесстыдных, возможных только ночью, под одеялом, когда никто не подсмотрит – Бьёрн хотел того же. Он не стеснялся, я – совсем немного. Чувствовать, как его пальцы проникают в волосы, пускают мурашки по затылку, а сам он в это время сосредоточен на главном – быть внутри, быть глубже, понять и ощутить меня – было спасением. Я пыталась отвечать, как умела, и всё никак не могла насытиться. Да и откуда мне было знать, что занятия любовью могут быть столь великолепны?

От восторга кружилась голова, минуты пролетали незамеченными, мы шептали друг другу слова важные, нужные, нежные. И ночь продолжалась, словно и сама не хотела отпускать темноту и тайну жажд и желаний, что мы наконец-то раскрыли.

Глава 7

Я не проснулась в одиночестве. Впервые в жизни ощутила, как кто-то обнимает меня, ведь мы с Эмилем никогда не засыпали вместе, он этого не любил. Предпочитал сидеть допоздна за компьютером, а если и делал исключение, то просил его не обнимать. То жарко, то неудобно, то волосы мешаются. Что бы он сказал, увидев, что Бьёрн преспокойно дрыхнет на моих коленях. Положил голову, придавил – не выползешь, не разбудив. Он тихонько посапывал, длинные руки расслабленно лежали по обеим сторонам кровати. И, главное, обоим удобно!