За миг до полуночи

Отца Петр Рябов не знал. Вырастившую его в одиночку мать он почитал так же свято, как икону, которой его перекрестила в день рождения восьмидесятипятилетняя прабабка, глава семьи и деревенская староста. Властями не назначенная, официально не признанная и соответствующих бумаг не имеющая, но споры между местными разбирала она, и никто ее решения не обсуждал. Прабабушка давно умерла, но на деревне ее помнили и рассказывали о ней легенды. О ее справедливости и мире, который при ней царил. Мать Петра Рябова тоже ждала с нетерпением возвращения сына. А ждать ей пришлось долго: сначала армия, потом институт. Люся с трепетом думала о женщине, к которой скоро уедет Петя. Она уже решила, что будет ездить к любимому при каждом удобном случае. Как-то ее примут?

Вышла замуж Ада, и, вернувшись из свадебного путешествия, забежала на минутку к подружке.

– Ну как? – накинулась на нее Люся. – Рассказывай!

– Лучше не спрашивай, – отмахнулась Ада.

– Что случилось? – всплеснула руками Люся. – Он заметил?!

– А разве этого можно не заметить? – усмехнулась подруга.

– Но Слава же погиб! Ревновать-то не к кому!

– Ты думаешь, мой муж в это поверил? Сколько одиноких мам рассказывает детям о папе-летчике, разбившемся в авиакатастрофе? Или об авариях, в которых якобы погиб их отец в тот момент, когда они уже хотели расписаться?

– Но ведь это же правда! В твоем случае – чистая правда! – разгорячилась Люся.

– Не совсем. Ты же знаешь, что Слава меня бросил. Что он хотел жениться на другой.

– Об этом рассказывать вовсе не обязательно, – поджала губы Люся. – Если хочешь, я сама с твоим мужем поговорю.

– О чем? – испугалась Ада.

– Расскажу ему, как все было. Что ты встречалась с моим братом. Фотографии покажу. Место, где он похоронен.

– Думаешь, моему мужу это интересно? – грустно спросила Ада. – Ему важен сам факт. Его жена оказалась не девственна.

– Он кому-то рассказал? Я имею в виду, родителям?

– Слава богу, нет! Хватило ума. Это наша с ним тайна. Ничего, утрясется, – она все также грустно улыбнулась и спросила: – Ну а ты как?

– Все хорошо.

– Как Петя? Расписываться не собираетесь?

– Ему ж в колхоз.

– Ну и что? – пожала плечами Ада. – Распишетесь, он останется здесь. А работу мы ему найдем.

– Нет, – покачала головой Люся. – Он честный. В родную деревню поедет.

– Ну, как знаешь.

– Еще два года впереди. Ему еще учиться и учиться.

Люсе было двадцать с маленьким хвостиком, и ей казалось тогда, что два года – это ба-а-альшой срок. Огромный. Тогда это была десятая часть ее жизни. Потом стала пятнадцатой, двадцатой, и с каждым годом время летело все быстрее и быстрее. Но тогда она подумала, что разлука с любимым будет не скоро, и сильно не загрустила.

Не прошло и полгода со дня свадьбы, как Ада пришла с новостью.

– Я беременна, – без предисловий сказала она.

– И что? Рада? – жадно спросила Люся, которая теперь мечтала о детях страстно. Но сначала надо соединиться с Петей. Расставить все по местам. Ада же равнодушно ответила:

– Не знаю. Ведь надо же иметь детей. Так положено, если люди женаты. Папа рад.

– А Слава?

– Слава? Все нормально, – невпопад ответила Ада. И Люся догадалась, что у Лопухиных проблемы. Но дальше эту тему обсуждать не стала.

Когда у Ады родился мальчик, приехала в роддом с цветами поздравить. Откинув уголок одеяльца, неожиданно всплакнула:

– А тот был лучше. Такой хорошенький!

– Тише ты, – испуганно оглянулась Ада. – Не хватало еще, чтобы кто-то узнал о родах на нашей даче!

– Ему сейчас уже три годика, – вздохнула Люся.

– Слышать об этом не хочу, – оборвала Ада. – Не осложняй мне жизнь.

И вновь Люся не стала развивать больную тему. Аду она навещала. Нянчиться с младенцем ей было не впервой. Тогда, правда, и недели не выпало, о чем она горько жалела. Зато теперь помогала Аде с охотой. В отличие от Наи, которая лишь брезгливо скривила рот:

– Фу! Пеленки!

В то время женщины друг от друга отдалились. Люся знала, что Ная очень много работает, ей приходится несладко. И у нее вновь роман. И вновь с Димой. Но ссора из-за Пети вбила между ней и Наей клин. Отношения все еще были прохладными. Люся по этому поводу переживала, а Ная хоть бы что! Она просто не заходила к подруге, чтобы невзначай не наткнуться на Петю. Так оно и шло.

Два года пролетели незаметно. Не успела Люся опомниться, как Петя пришел к ней с бутылкой вина, положил на стол красный диплом, и торжественно сказал:

– Надо бы обмыть.

Она то смеялась, то плакала. Учеба закончилась! Какое счастье! Петя уезжает по распределению в родной колхоз! Какое горе!

– Приезжай ко мне, – глухо сказал Петя, подняв голову с ее груди. Они лежали в постели, горел ночник, в комнате было душно, Люся чувствовала, как по лицу текут слезы. Ей было так хорошо! И так больно.

– Ну, хочешь, я останусь? – с отчаянием спросил он.

– Нет, что ты! Тебя ж там ждут!

– Когда-нибудь это закончится. И я вернусь.

– Когда-нибудь… – эхом откликнулась она. И вздрогнула невольно: – А вдруг ты там женишься? Сам же рассказывал, какие у вас девушки. В колхозе. А я что? Тетеха.

Люся не удержалась и всхлипнула.