За миг до тебя

Их колонна тогда попала под массированный артобстрел. Рвались снаряды, свои и чужие, пули с визгом впивались в землю, щепили кузов корявыми иероглифами, дырявили брезент грузовика. Прапорщик Васильев отдал приказ всем покинуть машину и занять оборонительные позиции, но без его команды в бой не вступать. Солдаты посыпались вниз, глотая пыль в поисках укрытия. Серёга Абрамцев заметил вместительную воронку неподалёку от левого заднего колеса, но место до неё было слишком открытым. "Не дрейфь, прорвёмся, — это кричал его друг Али-Мамед, — в первый раз что ли?" Команды к бою так и не последовало, прапорщика ранило. Заметив, что кто-то из своих начал отстреливаться, Серёга передёрнул затвор и прицелился почти вслепую. Он не услышал взрыва. Тяжелая струя воздуха приподняла его и шмякнула о землю, засыпав щебёнкой, ошмётками сухой земли и ещё чем-то увесистым и влажным. Уши проткнула горячая спица, выпустила из головы звуки, как газ из лопнувшего шарика. Ни гудения, ни воя, ни трассирующих очередей — ничего. Продолжая автоматически жать на курок, Сергей вгляделся в немую мешанину и не увидел Али. Его не было рядом. Перестал давить на плечо приклад, значит, кончились патроны. За такой короткий миг он истратил всю обойму? И где же Али? Пыль постепенно рассеялась, уже можно разглядеть обгоревший остов кузова с тлеющим брезентом, и приближавшихся ребят из соседнего взвода, тянущих волоком что-то большое и бесформенное. Прежде чем потерять сознание, Сергей обнаружил возле правого локтя пульсирующий кусок кровоточащего мяса. Всё, что осталось от лучшего друга Али-Мамеда Кадырова, неразлучно делившего с ним пресный лаваш армянской учебки и прожженный солнцем воздух Афгана.

Друга отвезли на землю предков в запаянном металлическом ящике-капсуле без окошка. Позже Сергей узнал, что его собственную ступню тоже упаковали в этот гроб. Значит, они по-прежнему вместе, как раньше. Вернувшись домой, он поменял паспорт, взяв себе новое отчество — очень хотелось хоть что-то оставить на память о друге, кроме самой памяти.

Света решила, что больше не отпустит Серёжу скитаться. Работа в интернате — "непределанное дело", да и дети приняли его как равного, похожего на себя, но сильного и мудрого.

4.

Инина книжка вышла в свет пятитысячным тиражом. Сигнальный экземпляр ей доставили по почте на следующий день. Он разочаровал её. Тонкая коричневая обложка вместо обещанной зелёной — любимого Полиного цвета. Впрочем, и зелёный на шершавом сером картоне выглядел бы малопривлекательно. Никаких прибамбасов, ни классических, ни сюрреалистических. Инна изначально отвергла предложенные иллюстрации. Только текст и качественное оформление. Оформление хромает на обе ноги, ну а текст — время покажет. "Я истратила на тебя все наши с Александром сбережения. Лучше б детям лошадь купила. Н-да, а у нас встречают по прикиду. И лишь потом провожают… — она потеребила странички. — Так что прости, дорогая, вряд ли ты кого-нибудь заинтересуешь!"

В субботу Светлана Фёдоровна ошарашила известием:

— Вам придется подыскать другую школу, нас скоро будут расселять.

— Кто?

— Бывшие хозяева… Приезжали перед вами, территорию замерили до речки. Дом наш снесут, и хозпостройки тоже…