За миллион или больше (сборник)

— Спросите их у него и увидите, что получите! Он вам расскажет историю, которая вам покажется настолько правдоподобной, что вы поймете — это сборник лжи. Вы очень продвинетесь вперед! Мой же совет: не дергайтесь! Вы, Шеррик, продолжайте расследование по делу Сирака, держась в рамках. Вы, Леминг: на вашем месте я устроился бы в кресле, курил бы трубку и ожидал событий!

— Правда, сэр?

Гринголл встал:

— Правда, Леминг! Письмо — это представление, которое нам дало агентство Каллагана. Примем же его и подождем того, что станет делать Каллаган. Вы не должны воображать, что если он написал письмо, то это только для того, чтобы поупражняться в печатании на пишущей машинке! 

10. Ночной диалог

Каллаган покинул «Уеллоу Анчер клуб» около одиннадцати часов. Он прошел несколько шагов по улице и остановился, спрашивая себя, пьян он или нет... Несколько мгновений он решал эту проблему, потом, решив, что это, в сущности, не имеет особого значения, продолжал свой путь по направлению к Чарльз-стрит.

Десять минут спустя он входил в один из дворов в окрестности Парк Лейн, в глубине которого постучал в дверь. После некоторых переговоров дверь отворилась.

— Кто это?

— Каллаган.

— Заходите, мистер Каллаган! Мы давно не имели удовольствия вас видеть!

— Весьма сожалею!

Пройдя в дверь, Кадлаган очутился в длинном коридоре, который вел в кухню — рабочее место хозяина дома.

Этот район превратился в ночные коробки, которые размножились в Лондоне и которые полиция игнорировала до тех пор, пока они не доставляли неприятностей.

Следуя за своим гидом, Каллаган прошел в подвал, который был оборудован под бар — достаточно кокетливый со, своей обшивкой дубом и отличным освещением. В соседнем помещении звучал рояль: играли мелодию «Уходящий день», которую он любил. Сам не понимая почему, он стал думать о деле Вандейн... об Андре Вандейн, которую он сравнивал с Паолой Денис. Но скоро спохватился, что такие думы ни к чему, и вернулся к действительности. Потом допил свой виски и закурил.

Толстяк, открывший ему дверь, предложил выпить за «процветание дома».

— Вы знаете, что нам очень не хватало вас, мистер Каллаган,— сказал он.— Раньше вас здесь видели часто.

— Есть много вещей, которые я, раньше делал, а теперь не делаю,—ответил Каллаган.—Вам не говорили, что мы находимся в состоянии войны? .

— Мне кажется, я слышал, как говорили об этом!

— Не выпьете ли вы со мной, Джимми?

— Конечно, если вы хотите. Но прежде всего — за патрона,— ответил тот.

 Джимми наполнил оба стакана, потом с улыбкой спросил:

— В чем дело, мистер Каллаган? Вы ведь знаете, что я вам предан!

— Что вы говорите! — усмехнулся Каллаган.— Но почему такой вопрос?

Джимми пожал плечами.

— Потому что я знаю, когда вы приходите сюда, значит, вы нуждаетесь в чем-то.

Каллаган подумал, что Джимми не так уж далек от истины.

— Вы слышали когда-нибудь что-нибудь о некоем Сираке?

— Конечно! Это был наш клиент. Кажется, он позволил себя угробить. Он вас интересует?

— Не специально он, так как он бросил кости,— ответил Каллаган.— Не слышали ли вы об его связи с Иреной Февели?

— Спрашиваете!— воскликнул толстяк.— Это была одна из его курочек, которая была от него без ума. Почему?.. Я не смог бы вам это объяснить. У нее деньги, она красива, у нее шик, и я не могу понять, что она могла найти в таком типе, как. Сирак. Во всяком случае, их долгое время видели вместе, до момента...

Он остановился.

— Не ищите! — сказал Каллаган.— Я догадываюсь: до того момента, пока он не подцепил другую женщину. Это так?

— Это так.

— И эта другая женщина,— продолжал Каллаган,— мне кажется, была совсем особенная. Очень элегантная, с чудесными ножками, с восхитительными волосами, очень .шикарная, но с некрасивым лицом, которое моментально забывалось, при всем остальном. Словом: Жульетта Лонгис. Это так?

— Вы знаете столько же, сколько и я,— сказал Джимми. — Зачем же вы спрашиваете, если сами все знаете?

— Я догадался,— ответил Каллаган.

Он докончил свой виски, поставил стакан на стойку и сказал:

— Теперь моя очередь!

— Я никогда не видел такого, как вы! Чтобы так хлестал виски! — воскликнул Джимми.— У вас должны подкашиваться ноги! Вы никогда не пьянеете?

— Мне кажется, — сказал Каллаган,— что в настоящий момент мне хочется полететь. Но я не уверен, в этом.

— Вы, может быть, принадлежите к тем типам, которые лучше себя чувствуют, когда наберутся.

— Кто знает? ..

Проглотив последнюю порцию, Каллаган вышел на улицу. Ночь была холодной.. Он пошел пешком по направлению к Парк Лейн, и думал о том, что ему сейчас делать. Вечно надо решать какие-то проблемы, рассуждал он. Вероятно, и Сирак с Иреной Февели планировали всякие свои дела и намечали пути к их осуществлению.

Неожиданно он заметил, что совершенно машинально пересек улицу перед госпиталем Св. Георга и направился к Книксбриджу. Он подумал, почему это он так пошел, и улыбнулся. Он все понял.