За Москвой рекой. Перевернувшийся мир

В то самое время, когда г-жа Тэтчер пришла к власти, русские отставали в той области, которой они придавали наибольшее значение. Едва они добились стратегического паритета с американцами, как выяснилось, что сохранение его — непосильное для них бремя. Стратегическая оборонная инициатива президента Рейгана стала последней каплей. Программа СОИ стимулировала качественный скачок в развитии американской военной, а также гражданской технологии — области, в которой Советский Союз более не мог надеяться состязаться с противником. Вопреки утверждениям американцев, программа СОИ не явилась причиной краха Советов. К началу 80-х годов лучшие советские военачальники, и среди них начальник Генерального штаба маршал Огарков, а также менее ограниченные советские руководители уже поняли, что Советский Союз не может больше пребывать в состоянии застоя. Когда надутые геронтократы — Брежнев, Андропов, Черненко — один за другим сошли в могилу, стало ясно, что необходим новый подход — процесс реформ, который вновь приведет в движение экономику. В противном случае страна не сможет сохранять статус второй сверхдержавы и выполнять свою мессианскую роль противоположного Соединенным Штатам центра притяжения для народов всего мира. Когда умер Черненко, политбюро обратилось к Горбачеву, самому молодому из своих членов, считая его человеком с богатым воображением, энергичным и в то же время надежным и ортодоксальным. 11 марта 1985 года Горбачев стал седьмым и, как оказалось, последним Генеральным секретарем КПСС, наследником беспощадных тоталитарных традиций Ленина и Сталина и жестокого авторитаризма царей.

Горбачев знал, что Советский Союз не может продолжать двигаться прежним путем. Расшатанность системы он наблюдал в своем родном Ставропольском крае. Он видел своими глазами коррупцию, некомпетентность и финансовую безответственность и в самих «верхах». Интеллектуально любознательный, с непредубежденным для партийного чиновника умом, он внимательно выслушивал экономистов и политологов, разрабатывающих новую линию мышления относительно реальных нужд Советского Союза и того места, которое ему надлежит занимать в мире. Ту самую линию, которую они начали отстаивать двумя десятилетиями раньше, в эпоху Хрущева. Многие из них стали ближайшими советниками Горбачева в начальную пору его правления. Но и сам он уже многие годы размышлял о шагах, которые надо предпринять для того, чтобы Советский Союз преодолел переживаемый кризис. Экономика никогда не будет нормально функционировать, пока она остается во власти людей, осуществляющих центральное планирование, и вынуждена выполнять, судя по всему, безграничные требования военных. Не будет она работать и в том случае, если не позволить простым людям проявлять собственную инициативу, если правительство не будет им доверять, информировать их и с ними советоваться. Эти мысли нашли отражение в лозунгах — Демократия, Перестройка, Гласность[37], выдвинутых Горбачевым, когда он пришел к власти. Эти лозунги не были новыми. Они имели хождение во время недолгого периода реформ при Хрущеве и даже при либерально настроенных царях XIX века. Это было одной из многочисленных причин, по которым многие русские и многие иностранные наблюдатели отказывались считать, что Горбачев осуществляет нечто беспрецедентное в русской истории, нечто такое, что приведет к кончине Советского Союза и будет стоить самому Горбачеву его поста.

Накануне своего избрания Генеральным секретарем в марте 1985 года Горбачев сказал жене, Раисе Максимовне: «Так дальше жить нельзя». Очень немногие сомневались в том, что страна созрела для перемен. Но наблюдателей внутри и вне страны тревожили четыре вопроса. Можно ли вообще реформировать Советский Союз или положение уже невозможно исправить? Можно ли признать Горбачева, человека, взобравшегося по шесту на самый верх умирающей системы, фигурой, подходящей для роли реформатора? Обладает ли он каким-либо стратегическим видением, или движется вперед вслепую? Позволят ли ему многочисленные противники в партийном аппарате, военные и полиция — традиционные бастионы автократии — осуществить задуманное?

Внутри Советского Союза многие считали, что пока страной управляют коммунисты, ничего хорошего ждать не приходится. С характерным для русских экстремизмом, эти люди хотели ни больше ни меньше — безоговорочной капитуляции партии, сколь бы невероятной ни казалась такая перспектива. На Западе многие из тех, кто привык к упрощенным воззрениям «холодной войны», считали, что реформы Горбачева — это ширма, попытка укрепить Советский Союз для следующего раунда его исторического состязания с либеральной демократией, не более чем передышка в осуществлении стратегии утверждения своего мирового господства. В Лондоне и Вашингтоне вплоть до момента падения Горбачева раздавались голоса, призывавшие Запад не дать себя обмануть и не ослаблять своей бдительности в отношении «Империи зла».