За Москвою-рекой. Книга 1

— Да все о том же — о терморегуляторе! Пользоваться существующей схемой и натыкать десятка полтора термометров на барку, устанавливать простую сигнализацию, как дверной звонок, не хочется. Процесс крашения нужно механизировать полностью, иначе всей нашей реконструкции грош цена. Наведем в цехе внешний лоск, расставим оборудование в ряд, а красить будем по старинке, по-кустарному, когда все решают «секреты» и чутье мастера. Это же позор! Прав будет наш главный инженер Баранов, если он, как всегда, глубокомысленно заявит, что овчинка выделки не стоит!

— Что вам на это ответить? — Анна Дмитриевна с улыбкой посмотрела на Никитина. — Вы сами хорошо знаете, что первая заповедь экспериментатора — набраться терпения. Если опыт не удается и на десятый раз, нужно отбросить сделанное и начать все заново. У нас в институте профессор Лейтес часто повторял: «Кто отчаивается при первой же неудаче, тот не должен заниматься исследовательской работой и проводить эксперименты». Он, без сомнения, прав. Но это так, между прочим… У вас, я уверена, хватит и сил и настойчивости довести дело до конца. Проконсультируйтесь у специалистов, послушайте их совета. Времена одиноких первооткрывателей давно миновали…

— Боюсь, я переоценил свои силы и взялся за труд не по плечу! Однако меня интересует совсем другое. Откуда у вас такое спокойствие, рассудительность и почему я всегда во всем соглашаюсь с вами? Признаюсь, иногда в мыслях я бунтую против такого смирения, спорю с вами, но при вас я опять делаюсь мягким как воск…

Анна Дмитриевна расхохоталась.

— Вы настоящий ребенок, Никитин!

На пороге неожиданно показалась крупная фигура Власова.

— Не помешаю? — спросил он с улыбкой, все еще стоя у дверей.

— Что вы! — Никитин вскочил с места. — Заходите, Алексей Федорович, познакомьтесь: Анна Дмитриевна Забелина, научный сотрудник Института органической химии Академии наук. Она проводит на нашем комбинате интересные опыты и, боюсь, что скоро нас, коренных текстильщиков, положит на обе лопатки!

— Очень рад! — Пожимая маленькую руку Забелиной, Власов попросил: — Если не секрет, расскажите о ваших опытах.

— Николай Николаевич человек восторженный и любит все преувеличивать. Так, ничего особенного в них нет, рядовая работа…

Голос Забелиной поразил Власова — ласковый, певучий, во всяком случае непохожий на другие голоса. Глаза у нее насмешливые, большие, синие…

Внимательно всматриваясь в нее, Власов спросил:

— А все-таки?

— Я ищу химический состав против разрушительной работы моли и пытаюсь уберечь шерстяные ткани от деформации, когда в них имеется значительное количество примеси хлопка, штапельного волокна или вискозы. Короче говоря, хочу, чтобы костюмы и платья, сшитые из такой ткани, не мялись.

— Это то, над чем давно ломают голову текстильщики и у нас и за границей! — сказал Власов. — В случае успеха тысячи людей будут поминать вас добрым словом, не говоря уже о нас, шерстяниках!

Под пристальным взглядом Власова она смутилась, опустила глаза и негромко сказала:

— Когда-нибудь, может быть, а пока…

— Что я слышу? Нотки пессимизма и сомнения в голосе Анны Дмитриевны! — воскликнул Никитин. — Вы не верьте ей, Алексей Федорович, опыты завершатся успешно. Уверен, что к весне мы их будем внедрять в производство.

— Я могу только пожелать Анне Дмитриевне всяческих успехов! — сказал Власов. Он тоже смутился, отвел глаза и покраснел. — Кстати, вы познакомились с проектом реконструкции красильно-отделочного цеха, который представил Николай Николаевич?

— Нет, последнее время эти отшельники перестали делиться со мной!

— Значит, макета тоже не видели? Жаль. Великолепная инженерная работа! Приезжайте к нам в пятницу вечером на техническое совещание, будем обсуждать проект.

— Как? Неужели в пятницу? — заволновался Никитин.

— А вы возражаете?

— Нет, но… я не думал, что так скоро. К тому же у меня с терморегулятором ничего не получается. Баранов разнесет нас в пух и прах.

— Положим, Баранову не нравится не только терморегулятор! — вставил свое слово Сергей. — Он придерется к чему-нибудь другому. Ему лишь бы все оставалось по-старому…

— Посмотрим, посмотрим! Как говорится, не так страшен черт, как его малюют, — сказал Власов.

Власов собрался уходить. Прощаясь с Забелиной, он еще раз напомнил о техническом совещании:

— Прошу, не забудьте: в пятницу в шесть часов мы вас ждем!

— Ну как, понравился вам наш директор? — спросил Никитин, когда тот вышел.

— Трудно судить о человеке с первого взгляда…

Подавая ей шубку, Никитин попросил разрешения проводить.

— Нет, не отрывайтесь от работы, я привыкла ходить одна. Ну, друзья, желаю успеха. До свидания, Сережа, не забывайте про экзамены. До свидания, Николай Николаевич. — Забелина задержалась у дверей. — Может быть, заедете к нам в институт, покажете свой терморегулятор?

— Я сам хотел просить вас об этом, да счел неудобным, — сказал Никитин.

— Что это вы стали таким робким? Приезжайте — поговорим, посоветуемся со специалистами.