За Москвою-рекой. Книга 2

— Терпеть не могу разговаривать загадками и разводить китайские церемонии. Если ты знаешь больше, чем я сам, говори прямо!

— Всегда готов. Не хочу быть пророком, но в то же время почти убежден в том, что твои отношения с той красавицей…

— Постой! — остановил его Леонид. — Хочешь, остальное я доскажу за тебя? Пожалуй, я сделаю это даже лучше. У тебя красноречие какое-то… казенное. Итак, продолжаю твою мысль… Ты хорошенько прислушивайся, Леонид, к словам людей, которые желают тебе добра, и тогда, может быть, кое-что поймешь. Твои отношения с той красивой женщиной, называемой Музой, кончатся печально, поскольку настоящей любовью здесь и не пахнет, а все зиждется на страсти. Еще поэт сказал:

Да будет славен тот, кто выдумал любовь
И приподнял ее над страстью!..

Счастлив ты не будешь, семью не создашь: твоя дама сердца, как представительница породы хищных, не захочет иметь детей, чтобы не портить фигуру. А без детей что за семья?.. С Наташей, скажем прямо, ты поступил подло. Впрочем, дело твое, но запомни: есть личные дела, которые тесно переплетаются с делами общественными, — тогда мы вправе спрашивать с тебя. Ты, Леня, это учти! Нарушать моральный кодекс нашего общества никому не разрешается, понял?.. Вот все, что ты хотел сказать. Только ты ничего не понимаешь, — мыслишь готовыми формулами. А засим — физкультпривет! — Леонид встал, помахал рукой и исчез за дверью.

После его ухода Сергей долго сидел неподвижно, казнил себя. Может быть, Леонид и прав, — кажется, за последнее время он действительно разучился говорить простые, сердечные слова. Произносит какие-то высокопарные фразы, думая, что ими можно убедить людей. Честно говоря, Леонид точно до мелочей знал все, что собирался сказать ему Сергей, — за исключением разве стихов. Он понятия не имел о них… Однако нужно признаться, стихи пришлись к месту!..

Леонид долго мучился, прежде чем решился позвонить Музе. Не очень охотно давая ему номер своего телефона, она просила звонить только в исключительных случаях.

— Говорит Леонид, — сказал он срывающимся голосом, когда она подняла трубку. — Извините меня за звонок, но мне нужно встретиться с вами сегодня же, хотя бы на десять минут, нет, на пять… Хорошо, спасибо, — буду ждать после работы на углу улицы… Конечно, конечно, я подожду, пока разойдутся ваши сослуживцы…

В ее голосе слышался холодок, но это, наверное, потому, что она была не одна в комнате, да и неудобно ей говорить о личных делах в служебные часы. Что же скажет он ей? Просто спросит: «Скажите, вы знакомы с инженером-механиком Юлием Борисовичем Никоновым?» Дальнейший разговор будет зависеть от того, как и что она ответит… А если рассердится и задаст вопрос: а позвольте спросить, вам какое дело? От этой мысли Леонида бросило в жар…

Дню, казалось, не будет конца. Леонид чуть ли не каждые пять минут смотрел на электрические часы. Работа двигалась плохо, в голове был полный ералаш.

Наконец стрелки часов показали ровно шесть. Леонид встал из-за чертежного стола, умылся, завязал галстук, тщательно причесал густые волосы и выбежал на улицу.

Заняв место на наблюдательном пункте за углом, он едва дождался той минуты, когда из подъезда вышла она. У Леонида сильнее застучало сердце. Забыв о всякой осторожности, он побежал навстречу.

— Что случилось? — спросила она, когда они свернули в почти безлюдный переулок.

— Ничего особенного… Мне захотелось повидать вас!

— И только поэтому вы позвонили на работу? Разве нельзя было потерпеть до утра?

— Нельзя… Я не мог не поговорить с вами.

— О чем же вы хотели поговорить? — Она держалась подчеркнуто холодно.

Несколько секунд Леонид молчал, потом вдруг посмотрел ей в глаза и спросил:

— Скажите, вы знакомы с инженером по фамилии Никонов? Никонов Юлий Борисович.

«Конечно, Сергей все это выдумал, а я просто идиот и все это пустяки!» — в ту же минуту подумал он. Но лицо Музы говорило о другом. Она спросила далеко не равнодушно:

— Почему… вас это интересует?

— Мне важно знать! — сказал Леонид, хотя уже понял, что она знакома с Никоновым.

— Прежде всего, я не намерена отчитываться перед вами. Я не давала вам ни малейшего повода задавать мне подобные вопросы. И, наконец, это вас попросту не касается, — отчетливо выговаривая каждое слово, ответила Муза. Повернулась и быстро пошла переулком.

Леонид растерянно постоял, потом медленно пошел по направлению к метро.

Приехав в Сокольники, Леонид замедлил шаги у выхода из метро. Куда деваться? Домой не хотелось, а больше идти было некуда. Раньше можно было пойти к Наташе, но теперь дорога к ней закрыта навсегда… Неужели во всем белом свете никто его не поймет, никто не посочувствует, не протянет руки помощи?

Не придумав ничего лучшего, подошел к киоску, недалеко от главного входа в парк.

— Налейте-ка, девушка, сто грамм! — небрежно, как заправский пьяница, сказал он молодой накрашенной продавщице.

Та посмотрела на Леонида оценивающим взглядом.

— Ах, так, — догадался Леонид. — Деньги вперед, значит?