За Москвою-рекой. Книга 2

— Если бы все старухи выглядели, как ты, косметологам нечего было бы делать. Закрылась бы целая отрасль промышленности, разорились бы крупнейшие фирмы и, возможно, наступила бы эпоха всеобщего кризиса.

— Я рада, что у тебя хорошее настроение.

— С тобой у меня всегда хорошее настроение.

Некоторое время они шли молча.

Вечер был по-летнему теплый, светлый.

— Удивительно все-таки, — заговорил Сергей, отвечая на собственные мысли, — стоит человеку поверить, что он еще кому-то нужен, как он сразу меняется, даже будто моложе становится!

— Это ты о ком?

— Об Иване Васильевиче, об отце твоем. Кажется, худшего положения, чем у него, не придумаешь, а ведь он хочет работать, приносить пользу. Получил бумажку, в которой написано, что его предложение дельное, что оно будет использовано… Ты бы видела его лицо, когда он показывал мне письмо из Текстильпроекта!..

— Жалко мне его, — сказала Милочка. — Временами он замыкается в себе, часами молчит… А иной раз ведет себя так, словно ничего с ним и не случилось, — шутит, смеется, играет с детьми… Нет, не могу простить маме, что она так жестоко, так бесчеловечно поступила с ним!

— А вот Леонид думает иначе. Говорит, что мать при всех обстоятельствах остается матерью. И каждый месяц посылает ей деньги… Наверное, это великая вещь — уметь прощать людям их слабости, — сказал Сергей.

— Ну нет, не всякую слабость можно простить.

Зажглись фонари. Из парка доносились звуки танцевальной музыки.

— Пошли в парк, — предложил Сергей. — Давно не были.

— Что ты! — Милочка замахала руками. — Забыл, в каком состоянии мы оставили Леню. Да и мне хочется лечь пораньше… Если бы ты знал, Сережа, как я устала!

— Еще бы, мать большого семейства. Да еще школа. Знаешь что, пока ребята за городом, езжай куда-нибудь отдыхать. Купим путевку в дом отдыха под Москву или, еще лучше, на юг, к морю.

— Интересно, как я оставлю вас, троих мужчин? Вы такого тут натворите!

— Ничего, не пропадем, не бойся! Мы с Леонидом можем обедать в столовой комбината, а бате будем стряпать дома.

— Да уж вы настряпаете!.. Никуда я не поеду…

Дома Леонид, посапывая, спал на диване. Рядом с ним сидел в кресле-коляске отец…

Утром Леонид поднялся с трудом. Ему было стыдно, скверно, трещала голова.

Сергей позвал его завтракать.

— Что ты, я на еду смотреть не могу…

В метро, куда они спустились вдвоем, Леонид быстро прошел мимо третьего вагона. Сергей ни о чем не спросил его.

Из дневника Сергея Полетова

6 июня 1964 года

Вести дневник регулярно никак не удается, — нет свободного времени. А хочется. Раскроешь потом тетрадь, и воскресают перед глазами «дела давно минувших дней», — словно вновь их переживаешь. По моим дневникам, наверное, можно написать историю нашего комбината со времен Великой Отечественной войны. Что ж, может быть, такая история и будет когда-нибудь написана…

Конечно, сейчас смешно читать старые записи, еще школьные, наивные, подробные, а иногда и бестолковые… Сейчас писать подробно некогда, физически не хватает времени. Как говорят ученые люди — события отражены. Интерпретации почти нет. А если без шуток — жаль, очень о чувствах, о настроении поговорить хочется. Иногда.

Уже поздно, двенадцатый час ночи. Милочка, подложив руку под щеку, спит. Это ее любимая поза. А мне спать не хочется.

Сегодня случилось нечто такое, о чем грех не писать.

Мы собрались на прогулку, когда Милочка сообщила мне, что Иван Васильевич получил какое-то письмо из Текстильпроекта и спрятал его под подушку. Потом сам Иван Васильевич дал прочитать мне это письмо. Он весь так и сиял.

Я, конечно, сделал вид, что вижу письмо впервые. А составляли его в Текстильпроекте под мою диктовку…

Речь шла о работе Ивана Васильевича, о проекте образцовой механической мастерской при текстильной фабрике. Он ведь по специальности инженер-механик. Мы ему не мешали, были рады-радехоньки, что он чувствует себя необходимым людям. Как ни трудно было ему с чертежами, старик довел свой проект до конца и послал его в Текстильпроект. Я-то знал, что Иван Васильевич здорово отстал и слабо себе представляет современную текстильную фабрику, — он ведь нигде не бывал с самого начала Отечественной войны. А ведь все его надежды были связаны с этим проектом. Я поехал в Текстильпроект и рассказал все начистоту начальнику, Ивану Архиповичу, благо он оказался человеком душевным и отзывчивым. Он понял меня с полслова.

— Я продиктовал секретарше письмо — положительный ответ на заявку И. В. Косарева — и попросил ее послать вместе с письмом тридцать рублей (деньги у меня были с собой) как аванс.

Сегодня, видя радость старика да и Милочки, я не жалел о своем обмане…

7 июня

Не успел вчера закончить запись в дневнике. Было поздно — я лег спать.

Мы долго говорили с Милочкой о житье-бытье. Я предложил ей поехать к морю, отдохнуть. Но она решительно отказалась. Да и как она могла поступить иначе, — не на кого оставить дом, все-таки двое детей и отец.