За Москвою-рекой. Книга 2

— Очень хорошо, — изрек он наконец. — Хочу вас предупредить заранее, — оборудование у нас изношенное, разнотипное. Нам нужен механик опытный, не гнушающийся черной работы. К сожалению, платить много не сможем, по штатному расписанию механику полагается у нас девяносто рублей в месяц, иногда бывает и прогрессивка…

Юлий Борисович сокрушенно вздохнул, но на Голованова это не произвело впечатления.

— Я покажу вам наши цеха и, если вы согласитесь работать у нас, представлю директору.

В больших залах одноэтажного дома разместились цеха — мотальный, вязальный, швейный и отделочный, а во флигеле рядом в облаках густого пара работали несколько полуголых красильщиков.

На складе готового товара, куда они зашли, лежали штабеля безвкусных дамских кофточек, жакетики, свитера из хлопчатобумажной пряжи и коричнево-серые полупуховые платки двух размеров.

Тронув рукой плохо окрашенные кофточки грязно-синего цвета, Юлий Борисович спросил:

— Берут?

— Еще как! — ответил главный инженер.

Директор, вялый, пожилой человек, всецело доверившийся главному инженеру и, видимо, мало вникающий в дела фабрики, не возражал против приема на работу товарища Никонова.

— Установим вам, как полагается, месячный испытательный срок, вы познакомитесь с фабрикой, мы поближе узнаем вас и окончательно оформим. Будем надеяться, что сработаемся, — сказал он.

Так честолюбивый опытный инженер Юлий Борисович Никонов стал главным механиком бывшей кустарной артели. Работа была не пыльной. Дисциплины никакой — приходи на работу и уходи, когда хочешь. Слесари-ремонтники оказались опытными, знающими свое дело людьми. Им давали прилично зарабатывать, и потому они старались выжать из старого оборудования все, что только можно.

Юлий Борисович догадывался, что руководители фабрики совершали какие-то комбинации, но какие, он не знал, да и не старался узнать: раз его не вовлекали в эти дела, значит, не доверяли.

При небольшом окладе сбережения его быстро таяли, и, взвесив все свои обстоятельства, он решил в ближайшие дни съездить в Красково к всемогущему Бороде. Все это время он ждал, когда представится такая возможность.

В субботу после работы, не заезжая домой, Юлий Борисович поехал в Красково. Сидя в электричке, он внушал себе, что посещение Бороды ни к чему его не обязывает: приедет, познакомится, послушает, что скажет этот маг-чародей, и все. Никаких обещаний и сделок до тех пор, пока не убедится в абсолютной безопасности предприятия, если таковое будет предложено. Он — стреляный воробей, его на мякине не проведешь!..

Сойдя на платформу дачного поселка, он легко нашел Красноармейскую улицу, никого не спрашивая. Дом номер семнадцать на этой улице ничем не отличался от большинства других дач: высокий забор, сад и в нем деревянный домик.

На звонок калитку открыла седая, опрятно одетая старуха.

— Вам кого? — спросила она, преграждая незнакомцу путь в сад.

— Я к Соломону Моисеевичу! — бодро ответил Юлий Борисович.

— А по какому делу?

— Привез привет от одного его близкого друга.

— Минуточку. — Старуха бесцеремонно закрыла калитку перед самым его носом и велела подождать. Скоро она вернулась и пригласила Юлия Борисовича в дом.

В большой комнате, обставленной старинной мебелью, его встретил худой, невысокий старик с окладистой бородой. Одет он был скромно: черный костюм из дешевого полушерстяного материала, старомодная трикотажная сорочка в полоску, домашние тапочки.

— Я привез вам привет от Аркадия Семеновича Платова, — сказал Юлий Борисович с подчеркнутым уважением. — Судьба свела нас вместе в отдаленных местах, и должен признаться, что если бы не он, то вряд ли я сегодня стоял бы перед вами.

— Юлий Борисович Никонов, если не ошибаюсь? — Голос у Бороды оказался мягким, певучим.

— Совершенно верно!

Заметив удивление на лице Юлия Борисовича, Борода улыбнулся и объяснил:

— Я давно жду вас. Садитесь, пожалуйста. Аркадий известил меня о вашем возможном посещении. — Борода устроился в кресле, а гостя посадил на диван. — Очень приятно, что вы не забываете добро. Это характеризует вас с самой лучшей стороны… Рассказывайте, как вы устроились, как живете?

— Хвастаться особенно нечем… Работаю механиком на трикотажной фабрике за девяносто рублей в месяц.

— Какая это фабрика?

— Числится под номером восемнадцать, в Черкизове.

— А… Там главный инженер Голованов?

— Совершенно верно. Вы его знаете?

— Так, немножко, — Борода улыбнулся. — Я хотел было спросить вас кое о чем, но надобность в этом отпала, — мне рассказали о вас…

— Кто же мог рассказать? — Юлий Борисович пожал плечами.

— Свет не без добрых людей, — уклончиво ответил Борода.

— Что же вам рассказывали обо мне?

— Все хорошее, между прочим и то, что вы весьма увлекаетесь женщинами. Как видите, я знаю о вас все или почти все.

— Но это преувеличение, я женщинами увлекаюсь не больше, чем все холостые мужчины моего возраста, — почему-то стал оправдываться Юлий Борисович.