За нами Москва

18 июня мы приблизились к Десне. Форсировать реку удалось без особых затруднений: Десна тут неширока, а крупных сил противника поблизости не оказалось. Только коноводы с лошадьми застряли в болоте, а когда подошли к реке, их нагнал противник. Коноводы не решились переправляться с лошадьми из-за слишком быстрого течения. А немцы нажимали. Коноводы оставили лошадей в лесу, а сами, перейдя реку по бревнам, пешком догнали наш отряд.

Я узнал об этом, когда мы отошли от Десны километров на десять. Возвращаться уже не имело смысла. Хотел строго наказать виновных, и только убедительные доводы А. В. Щелаковского удержали меня от этого.

Оставшись без лошадей, мы двигались вдвое медленней, чем я намечал, и оторваться от преследовавшей нас гитлеровской пехоты было теперь гораздо труднее.

В пути к нам присоединялись бойцы, отставшие от своих частей. Наш штабной отряд насчитывал около 550 человек. Такой большой группе трудно было незаметно проходить мимо гарнизонов противника, ускользать от преследовавших нас вражеских войск. Поэтому за Десной я разделил отряд и создал из него два эскадрона. В первый вошли командиры штаба, работники политотдела, бойцы комендантского эскадрона, разведывательного дивизиона и радисты с двумя радиостанциями. Всего более 200 человек. Командование эскадроном я взял на себя, а военкомом стал бригадный комиссар Щелаковский. Во второй эскадрон влились остальные бойцы и командиры.

За Десной мы повернули на юг, к Варшавскому шоссе. Днем 19 июня мой эскадрон остановился на отдых в кустарнике, километрах в 15–20 от большого села Екимовичи. Было пасмурно и холодно. Люди спали, прижавшись друг к другу. Я обдумывал дальнейший маршрут. Потом послал разведку осмотреть место, где предстояло пересечь Варшавское шоссе. До него было километров десять, и я рассчитывал, что разведчики успеют вернуться до наступления темноты. Разведка ушла, но не возвратилась. Опасаясь, что она наскочила на засаду, я принял решение пересечь шоссе в другом месте, ближе к нашему биваку. Правда, по ту сторону шоссе новый маршрут совпал бы с тем, который был указан в ложном приказе, оказавшемся в руках немцев. Но другого выхода у нас не было, пришлось идти на риск.

Перед выступлением с бивака я предупредил всех, что засады противника, выставленные вдоль шоссе, могут обнаружить нас с помощью осветительных ракет, и приказал при появлении ракет ложиться на землю и ждать команды. Действительно, вдали, в трех — четырех километрах от нас, взлетали порой ракеты, и каждый раз все бойцы и командиры мгновенно скрывались в траве. Это замедляло движение, и я потребовал, чтобы ложились только тогда, когда ракеты вспыхнут не далее полукилометра.

Двигаясь точно по азимуту, мы подошли к шоссе как раз там, где было намечено. Посланные вперед командиры обследовали шоссе и прилегающую местность. Немцев не оказалось, только на мосту маячили часовой с подчаском. Некоторые предлагали захватить часовых и вырезать полевой кабель на шестах, тянувшийся параллельно шоссе. Я не разрешил. Это ничего нам не дало бы и могло навести противника на наш след.

Соблюдая тишину, бойцы и командиры повзводно перебегали через шоссе. Все обошлось благополучно. Не раздалось ни единого выстрела.

Варшавское шоссе, так памятное нам по многим боям, осталось позади.

Эскадрон форсированным маршем двинулся на юг. Надо было затемно добраться до леса, обозначенного на картах, и укрыться в нем. Когда стало светать, разведчики обнаружили на росистой траве свежие следы крупного отряда: гитлеровцы прошли как раз по тому маршруту, который был указан в нашем ложном приказе.

Утро 20 июня застало нас в 15 километрах от шоссе, там, где должен быть лес. Но леса не оказалось: он весь был вырублен, остались только пни да редкие кустики, которые не могли укрыть нас от вражеской авиации. К счастью, небо было затянуто плотной пеленой низких облаков, и гитлеровские самолеты пока не появлялись.

После тридцатикилометрового перехода люди нуждались в отдыхе. Я разрешил остановиться и замаскироваться среди кустарника и в траве. Но через несколько минут разведчики сообщили мне, что в деревушке, в полукилометре от нас, разместилась прибывшая немецкая часть. Вероятно, она была из тех войск, которые гитлеровское командование бросило по маршруту, указанному в ложном приказе, чтобы «отрезать» нашу группу от лесов близ Рославля. Для главных сил нашей группы это выгодно, но штабной эскадрон оказался в незавидном положении. Мы попали в места, густо насыщенные войсками противника. Вместо отдыха двинулись дальше на юг, выслав усиленные дозоры. Пройдя еще километров пятнадцать, добрались наконец до большого леса, стоявшего на болоте.

Люди были совершенно измучены: уже две недели шли, отдыхая только урывками, одежда несколько суток не просыхала от дождей и росы. Обувь у некоторых бойцов развалилась, почти все натерли ноги, набили мозоли. А тут еще голод: продукты кончились, а достать их негде — деревни вокруг заняты противником.