За нами – Россия!

– А вот так, товарищ красный командир. – Лысый усмехнулся, растянув губы в совсем незнакомой для него гримасе. – Ты уж поверь, что там встретишь много такого, что раньше только в книгах замечал. Или когда бабушка страшные сказки рассказывала. Запомни одно – любое живое существо всегда можно уничтожить, самое главное хотеть этого. А ты должен, Николай Александрович, очень должен этого хотеть. Потому как, дорогой мой, если ты или твои ребята этого не пожелают, то справиться вам будет тяжело. Права на ошибку у вас нет, ни права, ни шанса ошибиться. В лепешку расшибитесь, что хотите делайте, но задачу, поставленную перед вами командованием и партией, выполните.

Куминов молча смотрел на него. Спокойным и невозмутимым взглядом серо-стальных глаз. Лысый чуть дернул щекой, продолжил спокойнее и мягче:

– С собой у профессора Венцлав будет папка, которую она откроет, лишь перейдя границу города. Ознакомитесь с ней на месте, и, исходя из этой информации, будете действовать. Да ты не думай, Николай, что вас отправляют без каких-либо шансов вернуться. Кое-какая страховка у вас с собой будет. Э? Никак наша симпатишная ученая уже рассказала тебе кое-что? Ох, молодежь… Венцлав?

– Да?

– Привлечь бы тебя по всей строгости сурового закона военного времени за то, что язык распустила, да не могу. В общем, товарищ капитан, и ты, и твои солдаты люди опытные, серьезные и боевые. Не думаю, что испугаетесь того, что встретите. А если и испугаетесь, то сможете справиться, иначе-то никак.

– Чего нам ждать? – капитан говорил так же спокойно, как и раньше. Не волновался, а вернее, ничем не выдавал собственного, пусть и небольшого, мандража.

– Ничего особенного, Николай. Так, все по мелочи, всякой твари по паре. Читал, небось, Гоголя, «Вечера на хуторе близ Диканьки»?

– Читал…

– Ну вот… – лысый улыбнулся. Неожиданно широко и по-доброму. – Вот всякую нечисть и встретите. Неужели ты, командир РККА, испугаешься оборотня, к примеру?

– Да уж… – Куминов сглотнул неожиданно подступившую слюну. – А у нас такие есть?

– У нас? – лысый хмыкнул. – Есть, а куда ж без них-то…

Северо-Запад СССР, октябрь 195.. года

Беспризорник, один из тех, которых в городе никак не могли вывести даже новые хозяева, вжался в глубь большого деревянного ящика, служившего ему домом. Куча мусора и ящики поменьше его маскировали, скрывая от ненужных глаз. Но инстинкты, берущие свое начало со времен обезьян, прячущихся на баобабах от хищников, заставляли вжиматься глубже. Луны не было, а когда в его сторону посветили фонарем, он накрылся с головой кучей пестрого тряпья, и его никто не заметил.

Те, кто еще пару минут назад ревели и выли, теперь просто стояли, шумно вдыхая воздух и прихлебывая что-то горячее из термосов, которые принесли несколько человек в длинных кожаных плащах. Собаки, если судить по тоскливым и жалобным подвываниям в стороне, сюда не подходили. И беспризорник четвероногих понимал. В воздухе висел густой и липкий запах крови, растерзанного человеческого тела, смерти и… страха. Зубы пацана невольно в очередной раз выбили дробь, и он постарался сжать их как можно сильнее, боясь выдать себя. Лишь бы не выдать, лишь бы не выдать себя этим, которые сейчас, довольно переругиваясь на своем лающем языке и изредка взрыкивая, торопливо одевались в принесенную «кожаными» одежду.