«За нашу и вашу свободу!» Герои 1863 года

Сознание революционного долга требовало от Домбровского, чтобы он находился в гуще событий. Грозная волна крестьянского протеста, поднявшаяся после обнародования подготовленной помещиками крестьянской реформы, к осени 1861 года начала спадать, и стало ясно, что в русских губерниях новый революционный подъем можно ожидать только в 1863 году, когда истечет срок составления уставных грамот. Именно на это ориентировались русские революционеры, среди которых у Домбровского было немало друзей. В Польше и Литве, напротив, ситуация продолжала обостряться. Военное положение, введенное в связи с манифестациями, не приостановило брожения. Царство Польское стало в это время той частью Российской империи, в которой революционный взрыв был наиболее вероятен. Руководство военно-революционной организации сочло целесообразным, чтобы Домбровский перебрался в Варшаву, Последние недели в Петербурге пролетели очень быстро. Незаметно прошла и непродолжительная поездка в Москву во время которой Домбровский повидался с родными и установил связи с участниками офицерских и студенческих революционных кружков второй российской столицы. Вскоре после возвращения в Петербург он встретился с Сераковским. Тот сообщил, что в Варшаву отправляются Михал Гейденрейх, Фердинад Варавский и другие их товарищи. В Вильно будет действовать Людвик Звеждовский. Единомышленники будут также в Москве, Киеве, Житомире и кое-где еще. В Польше, по мнению Сераковского, главным будет укрепление военной организации и вовлечение в конспирацию простых людей.

.Именно этим и занялся Домбровский, приехав в Варшаву. С выполнением служебных обязанностей ему удалось устроиться как нельзя лучше. Числясь при штабе сначала 4-й, а потом 6-й пехотных дивизий, Домбровский должен был готовить военно-статистическое описание Варшавской губернии. Это давало ему возможность, не возбуждая подозрений, посещать любые заводы и фабрики, любые учреждения и предприятия, а также лагери, казармы, склады, крепости и другие военные объекты. Больше того, он имел право требовать от соответствующих учреждений сведения о населении, промышленности и сельском хозяйстве, о доходах и расходах, о лесах, реках и озерах, о мостах и дорогах, о транспортных средствах, opaнизaции почтовой связи и т. д. Одним словом, он мог собрать все те данные, которые были необходимы для составления военного плана будущего восстания.

В Варшаве Домбровский часто встречал тех, с кем вместе учился в военно-учебных заведениях, служил на Кавказе. Это помогало ему в конспиративной деятельности, позволяя быстро вовлечь в организацию надежных, найти правильный подход к колеблющимся и избегать откровенных разговоров с теми из старых знакомых, кто и раньше отличался верноподданническими настроениями. Еще более важную роль для Домбровского играли те знакомства и связи, которые завязались у него во время пребывания в Петербурге, прежде всего среди офицеров Академии генерального штаба. Очень многие из петербургских знакомых Домбровского были для него не просто сослуживцами или личными друзьями, но политическими единомышленниками, соратниками по революционной борьбе, активными помощниками во всех его организационных усилиях.

Большинство подпольных кружков Варшавы еше в октябре 1861 года было объединено под руководством Варшавского городского комитета, который стал центром притяжения для всех сторонников вооруженного выступления, образовавших партию красных. В комитет вошли активные деятели манифестационного периода, в их числе писатель Аполлон Коженевский и бывший студент Киевского университета Игнаций Хмеленский. Приехав в Варшаву, Домбровский сразу же включился в работу комитета. Через несколько недель он был назначен начальником города. Это дало ему возможность сосредоточить в своих руках все важнейшие нити варшавского подполья. Поселившись вместе с И. Хмеленским в Саксонской гостинице, Домбровский внимательно следил за деятельностью организации, заботясь прежде всего о непрерывном росте ее рядов за счет трудящихся слоев городского населения.

Городская организация строилась по десятичной системе. Надежный человек, принятый в организацию, имел право принять до десяти новых членов из числа хорошо известных ему лиц, называясь при этом десятским. При дальнейшем росте группы из нее выделялись самостоятельные десятки, образующие вместе с другими десятками сотню, которая возглавлялась руководителем первого десятка, получавшего звание сотского. Сотни, в свою очередь, могли образовывать тысячу, возглавляемую тысяцким и подчиняюшуюся городскому комитету либо непосредственно, либо через уполномоченного по соответствующему району Варшавы. Рядовому члену организации полагалось знать только своего десятского и товарищей по десятку; десятским полагалось знать своего сотского, сотским — своего тысяцкого» но они не должны были знать никого из остальных руководящих деятелей организации.