За нашу и вашу свободу. Повесть о Ярославе Домбровском

Таким образом, все для осуществления плана Домбровского было подготовлено. И тем не менее цитадель не восстала. Домбровский и Шварце при всем их революционном пыле и заразительном красноречии не сумели склонить польских узников к восстанию. Согласились лишь несколько человек. Остальные побоялись. А с ничтожной кучкой людей нечего было и думать о том, чтобы предпринять столь опасное, отчаянно трудное предприятие. Домбровский со скорбью и бессильным гневом вынужден был отказаться от него. Однако слишком много народу было в него посвящено. Слухи глухие, неясные, но оттого тем более волнующие, — не то о замыслах Домбровского, не то о сосредоточении повстанцев у Бабицкого леса — побудили царские власти к быстрым и решительным действиям.

На второй день пасхи, тринадцатого апреля, Волынский гвардейский полк, расположенный в Варшаве, устроил в своих казармах бал. Мажорные громы духового оркестра, вылетавшие из окон, топот пляшущих ног, звон бокалов, песни, шумные здравицы звучали трагическим контрастом на фоне угрюмого молчания всей Варшавы.

В полночь командир полка генерал Крюденер, не прерывая праздника, отозвал в сторону нескольких офицеров и шепотом сообщил им приказ: «Незамедлительно первой и второй ротам выступить в направлении к деревне Окаленя и войти в Бабицкий лес, где, по поступившим сведениям, сосредоточилась крупная банда повстанцев. Совместно с пехотой будут действовать эскадрон Гродненского лейб-гвардии гусарского полка и сотня Донского казачьего полка. Командовать группой буду я…»

В половине третьего ночи на варшавских улицах послышался дробный топот и отрывистые слова команды: группа генерала Крюденера общим числом до пятисот штыков и сабель двинулась в поисках «Варшавских ребят».

Ночь была очень темная. Звезд за низкими тучами не было видно. Когда городские дома остались позади и открылись широкие безлесные пространства, люди отряда увидели, что впереди на горизонте вспыхивают огни. Солдатами овладело тревожное беспокойство. Оно усилилось, когда заметили, что такие же огни мелькают и позади, в стороне Варшавы, оставшейся в тылу. Воображение генерала Крюденера разыгралось.

— Это повстанцы из Варшавы, — сказал он командирам подразделений, — сигнализируют своей банде о том, что мы к ней приближаемся…

На самом деле это были зарницы. Весна в том году пришла рано. Необычайно душная апрельская ночь была насыщена электричеством.

Только к утру Ремишевский узнал о продвижении к Бабицкому лесу крупных сил неприятеля. В отряде «Варшавские ребята» в это время собралось не более трехсот человек, еще как следует не организованных, плохо обученных и вооруженных главным образом косами. О сопротивлении приближавшейся группе царских войск нельзя было и думать. Помыслы Ремишевского клонились единственно к тому, как бы уберечь от верной гибели его отряд.

Наскоро позавтракав в Трускове, отряд «Варшавские ребята» спешно двинулся из леса. Пыль, подымавшаяся над песчаной дорогой, затрудняла видимость. Капитан Ремишевский, шедший в середине отряда, старался не показать, что он болен. Сделали привал у Буды Заборовской. Местность здесь благоприятствовала обороне. Высокие крутые песчаные холмы, поросшие густыми кустами и окруженные болотами, составляли отличное прикрытие. Быть может, если бы отряд остался здесь, он избегнул бы трагического конца. Но Ремишевский приказал двигаться дальше. Беспокойство за доверенные ему сотни молодых жизней гнало вперед. К тому же болезненное состояние лишало его мысли обычной четкости и решительности. А кроме капитана, в отряде не было ни одного человека с военным опытом. Все, что знал его помощник Стахурский, — это строевое учение в мирное время. Он безоговорочно согласился с неосторожным решением Ремишевского двинуться по Сохачевской дороге к Заборовскому лесу и там укрыться. В этом тоже был известный смысл. Но целый ряд несчастливых случайностей обрушился на «Варшавских ребят».

Генерал Крюденер со своей группой дошел до Бабицкого леса. Здесь он рассчитывал застигнуть повстанцев. Гусары и казаки оцепили лес. Сам Крюденер во главе двух пехотных рот вошел в него, соблюдая все предосторожности. Они оказались излишними: лес был пуст. Если бы генерал двинулся тут же по Сохачевской дороге, он сразу бы догнал отряд Ремишевского. Вместо этого он повернул на юг, к Липкову, решив почему-то, что повстанцы укрылись в соседней Пуще Кампиновской. Разумеется, и тут он не нашел повстанцев.

— Господа офицеры, — сказал он, собрав вокруг себя командиров подразделений, — очевидно, сведения о пребывании здесь повстанцев лишены основания. Считаю операцию законченной. Даю для отдыха пятнадцать минут, после чего возвращаемся в Варшаву. Полагаю, что разведчики за это время вернутся.

Решение это было принято большинством офицеров не без удовольствия.