За обиду сего времени

– Милорд, я здесь служил ещё тогда, когда эта лоханка именовалась "Нонпарей". Вот только её недавно перестроили и переименовали – знаете ли, означает это то же самое ("Нет такого другого"), только не по-французски, а по-английски. А что вы хотите с ним сделать?

– Передать его свободной Ирландии, точнее, её вооружённым силам под командованием графа О'Нила.

– Тогда я предложу графу переименовать его в Prince Alexis ("Принц Алексей"), с вашего позволения, конечно.

Ну и что мне было делать? Ещё один кирпич в здание "культа моей личности"…

7. Мне бы в небо…

Под нами располагался наблюдательный пункт на одном из бастионов города. Максим Пассар, мой пассажир, увидел на некоторых мундирах золотое шитьё. Я завис над жестикулирующими при нашем виде людьми – они ещё не знали, чем чревато наше появление – и скомандовал:

– Макс, сброс!

Макс кивнул, взял одну из гранат, выдернул чеку, и бросил её в серёдку группы, потом добавил ещё одну. Увидев, как один-единственный неприятель пытается отползти, он взял винтовку, прицелился, и несчастный остался лежать в двух метрах от входа, к которому он полз.

С Максом мне повезло. Был он нанайцем из Хабаровского края, и его двоюродный дядя, в честь которого его назвали, был одним из самых результативных снайперов в Сталинграде, где, увы, и погиб. Как и все родственники мужского полу, Макс с детства учился охотиться на пушного зверя, но, в отличие от них, очень полюбил в школе математику, поступил в один из самых престижных московских инженерных вузов, и оказался на "Паустовском", когда тот в шторм перенесло в 1599 год в Русский залив. На борту он числился снайпером морской пехоты, но одновременно я припахал его в компьютерном деле – голова у него была светлая, характер ровный и терпеливый, и он обожал учить новые вещи.

И когда у меня появилась идея задействовать вертолёт, мне нужен был пассажир полегче – и, желательно, меткий, ведь ему предстояло метать гранаты. Рост у Максима был где-то метр шестьдесят, сложение достаточно худое, но жилистое, и он не только сразу согласился, но и предложил:

– Алексей Иванович, – я не мог уговорить его обращаться ко мне по имени, мол, так его приучили родители, – давайте я возьму винтовку с оптикой. Вдруг пригодится.

На том и порешили. И теперь мы обезглавили англичан в Кинсейле – или Кёнтале, как его именовали ирландцы – а затем методично зачистили то, что оставалось от батарей, защищавших город с юга. А началось всё с того, что мы вошли в устье реки Бандон, где метрах в пятистах выше по течению английский форт Рингкёрран на левом – восточном – берегу реки обстреливал укрепления форта Джеймс с другой стороны. Над недостроенным укреплением, превращённым практически в руины, гордо реял чей-то зелёный плащ, символизирующий цвета Ирландии, и время от времени там тявкали две пушечки, но небольшие каменные ядра попросту отскакивали от английских стен.

– Милорд, бросайте якорь здесь, – сказал Патрик. – Футах в трёхстах выше река резко мелеет, и вашей "Победе" туда лучше не соваться. А здесь глубина всё ещё около шестидесяти футов.

Ирландцы толпились на палубе, ожидая выгрузки на берег. Но я сказал Ао:

– Вас там просто перестреляют, как перепёлок.

– Я не трус, – взвился Ао.

– Помните – не вы должны погибнуть за свою родину, а ваш противник за свою. Что мы ему и обеспечим.

Выстрел носового орудия "Победы" заставил батарею замолкнуть, а после второго резко пополз вниз белый прямоугольный флаг с красным крестом.

– Вот теперь пора. Только сначала нужно будет зачистить английский форт.

Вечером перед боем мы решили испробовать высадку десанта с помощью плавучих джипов и "уток" – грузовичков-амфибий, а также моторных баркасов. Так что флотилия устремилась к форту, и минут через десять Ринат уже принимал капитуляцию форта.

По реке спустились две галеры, но пока они ещё подходили к форту Джеймс, ещё один выстрел с "Победы" потопил вторую, а первая с завидной скоростью спустила флаг, а, после того, как к ней подошла наша шлюпка, проследовала к мосткам у форта Джеймс. Ну что ж, подумал я, у ирландцев второй корабль – "Принц Алексей" приотстал, но часа через три-четыре будет здесь.

Вместе с Ао, я проследовал к тем же мосткам. Нас встретил хмурый человек с рукой на перевязи. Он начал было что-то говорить на гэльском, потом вдруг встал на колени перед Ао. Тот поднял его и добавил по-английски:

– Диармид, рад вас видеть. Милорд, – он повернулся ко мне, – позвольте вам представить Диармида Мерфи, старого знакомого моего отца. Диармид, это русский принц Алексей; именно он спас меня и моих друзей из лап англичан, и это его корабль, – и он показал на "Победу".

– Милорд, мы вам вечно будем благодарны, – сказал Диармид.

– Подождите с этим, – улыбнулся я. – Вот закончим дела, тогда и поговорим, хорошо? Лучше расскажите о ситуации.