За облаками – солнце

– С сексом. – Ответ вылетел прежде, чем она успела подумать.

Муж удивленно воззрился на нее.

– Да? С чего бы это?

– Ну… не знаю. – Глаза Лары блеснули, и она подошла ближе и, быстро наклонив голову, куснула Сергея за плечо.

– Но-но. – Он отодвинулся. – Без насилия. Люди кругом.

– Какие люди? Все люди на пляже, мы одни. – Лара прижалась к мужу покрепче, одной рукой обняв за талию, а другой быстро скользнула под майку, погладила крепкий плоский живот и добралась до соска.

– Не хулигань. – Сергей поймал ее ладонь и прижал рукой.

– Да ладно. – Она языком пощекотала его шею. На вкус муж был соленый. – Никого поблизости нет. Не хочешь здесь – пойдем ниже, туда, где камни, к морю. Там полно мест, где можно спрятаться.

– А до дома, то есть до возвращения в номер, никак подождать нельзя?

– Нет!

Но муж, человек порядочный, законопослушный и не склонный к эксгибиционизму, обругал Лару этим самым словом и отошел подальше. «Ну, подожди, – подумала Лара. – Так просто от меня не уйдешь». Она сделала вид, что смирилась, и послушно вышла на главную аллею, где раскладывали столики с сувенирами многочисленные торговцы. Все эти деревянные бусы и браслеты, фигурки животных и открытки, брелоки и поделки из дерева – мусор, который загромождает багаж любого туриста, но практически нет такого человека, который ничего не покупает. Пусть эти деревянные бусы дома прочно поселятся в ящике, магнит разобьется, упав с холодильника, а можжевеловые опилки закончат свою жизнь в пылесосе – ужасно хочется купить что-нибудь. Лара уже обзавелась браслетом из разноцветных деревянных бусинок и теперь просто разглядывала пестрый товар, не спеша углубляясь в парк. Они пошли по серпантину и два этажа спустя оказались над самой водой. За невысоким бетонным бортиком круто уходил вниз склон, прорезанный корнями деревьев и осыпями камней. У скал плескалось море. Цепочка камней вела к осколку скалы, возвышавшемуся в нескольких метрах от берега.

– Мне кажется, мы тогда на него лазили, да? – спросила Лара, перебираясь через бортик и осторожно скользя по склону вперед и чуть вниз – там росло несколько деревьев, и она прикинула, что если устроиться между корней, то с дороги их видно не будет. А купались здесь редко: крупные камни затрудняли вход в воду.

– На этот валун? – переспросил Сергуля, двигаясь следом. – Кажется. Хотя я не помню. Мы тогда что-то много где полазили.

– Давай вон там сядем и сфотографируем камень и море. И вот так сосны – они будут нависать над морем, совсем как на японской гравюре, – щебетала Лара, загоняя свою добычу. – Садись здесь, я буду за тебя держаться.

Муж послушно устроился между корней сосны, а Лара уселась чуть ниже, между его колен. Она честно снимала море и валун. Потом, обернувшись и встав на колени, – сосны. А потом аккуратно положила на землю фотоаппарат и быстро расстегнула на муже джинсы.

– Э! Э! Ты что делаешь? – Растерявшийся Сергей схватил жену за руку, но она уже просунула тонкие пальчики под «молнию», и он жалобно пробормотал: – Бандитка ты, Ириска.

– Можешь покричать «Насилуют!», – любезно предложила жена. – А можешь расслабиться и получить немного удовольствия. И потом, глядя на фотографии местных сосен, ты будешь с удовольствием вспоминать эту прогулку.

Сергей что-то простонал, бросил взгляд вверх, на тропу, но там было пусто. Тогда он смирился с неизбежным и откинулся на жесткие корни сосны, надеясь, что разбушевавшаяся Лара не вызовет новый оползень и они не сверзятся в море.

Весь день Лара подлизывалась к мужу. Они выбрались из парка, и Сергей, хоть и делал вид, что злится, не мог без смеха смотреть на довольную жену. «На кошку похожа, которую хорошенько отодрали и приласкали», – думал он. Они сходили в дегустационный зал. Там, в прохладной полутьме среди огромных бочек, им принесли бокалы, на дне каждого плескалось совсем немного густой и тяжелой жидкости. Лара пробовала крымские вина не первый раз, но вновь и вновь поражалась запаху солнца, смолы и винограда, который они источали. Сегодня ей больше всего понравилось бастардо. Ведущий дегустации рассказал трогательную историю о сыне аристократа, который был рожден от простолюдинки, а потому его звали бастардом. Он вырос и стал знаменитым виноделом. Вырастил прекрасный виноград и сделал из него вино. Но отец его, самый знатный человек края, был недоволен – вино оказалось недостаточно изысканно на его вкус, букет его был небогат. И тогда молодой винодел смешал элитный сорт винограда с другим, гораздо более простым, то есть произвел на свет своего рода бастарда среди вин. «И когда его отец попробовал вино, – журчал дядечка, мечтательно глядя на темно-красную жидкость в бокале, – когда отец его распробовал, он призвал к себе сына, и дал ему родовое имя, и завещал все свои титулы и поместья».