За одним столом

Сама с собой не хочет слиться

И бьется, опустошена,

Душа о запертые двери,

Припоминая, но не веря,

Что дальше – только тишина.

Окт. 1988

Сидит на древе птица,

Качаясь, перья чистит.

А я лежу в больнице,

Причесываю мысли.

Над нами ходит небо,

Очерчивая круг…

Как бесконечно немо

Всё в нас и всё вокруг!

И древу без названья

Нас с птицею качать –

Одно у всех дыханье,

Одна на всем печать.

26.09.1993

Переход

Здесь описываю события, которые открыли новый период жизни и привели меня в состояние перманентного осознавания чудес. В этом состоянии нахожусь до сих пор.

Приступ

Во время очередной встречи доктор А.А. во всех подробностях описал мне симптомы приступа гипогликемии и рассказал, как из него выйти. И сам себе удивился:

– Зачем я вам это говорю? У вас нет предпосылок к диабету…

На том и расстались.

Через неделю у меня случился гипогликемический приступ. Хорошо помню всю его последовательность.

Стою на кухне, мою посуду. Вдруг накатывает слабость. Прислоняюсь к стенке, ползу по ней вниз и сажусь на пол. Пытаюсь сообразить, что происходит, и сразу понимаю, что это гипогликемия. Сижу на полу и сама с собой рассуждаю: вот сейчас мне дают удобный случай тихо, без всяких эксцессов, без боли и страданий уйти из жизни. И я должна решить прямо сейчас, хочу ли я этого…

Уже все в тумане, сознание уплывает. За несколько мгновений перед глазами развертывается целый сюжет о проснувшемся драконе. И этот дракон – я. И я-дракон хочу жить. Слышу свой голос, который откуда-то издалека зовет моего мужа. Муж приходит на кухню, и я пальцем показываю ему на рот. Он кормит меня мясом, накалывая на вилку кусочки прямо со сковородки, которую держит передо мной. Чувствую запах жареного мяса, ощущаю во рту его вкус и одновременно прихожу в себя – выхожу из приступа.

Потом лежу на кровати, еще слаба. Заново, во всех подробностях переживаю всю ту, промелькнувшую за несколько секунд, драконью историю.

Теперь точно знаю, что хочу жить.

В 2006 году записала эту историю в виде медитации.

Дракон

Мне хочется уйти. Уйти насовсем, остановить эту бессмысленную боль, эту затянувшуюся муку. О, Господи! Как мне хочется уйти, прервать все это и уйти, уйти! Сейчас что-то случится, и я уйду. Все остановится, отойдет от меня, останется без меня. И я отдохну.

Мое тело обмякло, ползет вниз по стене. Я сижу на полу, наслаждаясь приготовленьем… Мысль так ясно-спокойна: могу просто и тихо уйти, ускользнуть незаметно – мне не страшно совсем и не жаль. Никто не узнает, почему и как это вышло. Искушенье покоем. Поднимается легкий туман, голова тяжелеет, уплывает сознанье… Боль уходит – мне легче, легче… Я улыбаюсь…

Я плыву без движений, плыву, чуть пульсируя, погружаясь на дно океана – мягко и плавно – на дно океана, на дно океана…

…………………………………………....................................

Я лежу в темноте, в тяжелой холодной дремоте. Как давно я здесь? Тишина, немота. Веки сомкнуты – да, я сплю…

Чувства медленно входят, вползают, возвращаются одно за другим, приоткрывая со скрипом позабитые двери.

Мое тело вплывает в мое сознанье… Какое огромное тело! Нагроможденье затекших мышц, окаменевших суставов. Я хочу шевельнуться, но тело не слышит – все оглохло, оцепенело. Может быть, я камень?

Что-то сладкое, пряное проникает внутрь, тянется спереди, наполняет гортань. Давно небывшее, чреватое слезами, оно щекочет память. Это запах прелых листьев, укрывших, засыпавших мое огромное тело. Откуда их столько, когда намело, нанесло? Как давно я сплю? Может, год, может, тысячу лет…

Тихий шорох касается слуха. Тишина… и опять. Еле слышно, неровно, настойчиво, чутко. Где-то там, впереди. Я не знаю, что это.

Я пытаюсь, пытаюсь… И вдруг! О, как больно это впервые! Впервые? Тусклый свет остро режет глаза и затылок… Значит, все-таки мне удалось разомкнуть неподатливо толстокожие веки. И теперь эти иссохшие щели наполняются влагой, с трудом привыкая снова видеть и знать.

Почему я здесь? И… кто я?

Снова свет, но уже внутри. Пробуждается память. Я гляжу на себя изнутри – все так ясно теперь в этом холодном серебряном свете.

Мое тело стелется по камням, занимая все логово длинной пещеры. Оно выгнулось и топорщится вверх красноватым гребнем, подчиняясь уступам. Мои лапы смиренно подогнуты, как у жалкой собаки. Мой… хвост? О, Господи! Да! Мой огромный чувствительный хвост упирается в своды, дервенея, как корень, проросший сквозь землю. Моя… чешуя… Моя чешуя заржавела…

Ожившая память вдруг вспыхивает, как ворох сухих пожелтевших листьев и мгновенно расширяет зрачки. Я – дракон!? Я – ДРАКОН!!! Я – могучий и страстный, веселый и мудрый. Я – великий и древний, бесстрашный и вечный. Я один, как небо, вода, земля и огонь! Я – единственный во Вселенной!

И от этой внезапно открывшейся тайны тело вздрагивает, напрягается, приходит в движенье. Страшный скрежет моей чешуи, боль в суставах – непослушные мышцы…

Первый опыт движенья меня истощает. Как мешок с требухой, я валяюсь снова без сил. Как я голоден! Пи-ить! Веки смыкаются снова. Я снова во тьме. Один, неподвижен…