За огненной чертой

Вид у всех был довольно живописный. И я подумал, что в будущем при всем желании не смогу обрисовать эту картину. Впереди на сером жеребце мчится Казубский. На нем разбитые сапоги, зато новый немецкий автомат, сверкающий вороненой сталью, и прекрасный маузер. Начальник штаба Тимофеевич — в немецком офицерском френче, щегольски затянутом командирским ремнем с портупеей, на голове — красноармейская пилотка, а на боку — парабеллум. Адъютант Василия Васильевича по одежде — ни дать ни взять — немецкий офицер, только на голове, как и у Тимофеевича, — красноармейская пилотка. На мне черное кожаное пальто и фуражка пограничника с зеленым околышем.

И вот вся эта пестрая группа предстала перед генералом Беловым, окруженным несколькими полковниками, в числе которых были командир 2-й партизанской дивизии Москалик и комиссар Янузаков.

Поздоровались. Начальник штаба полка Хотулев по всем правилам военной субординации доложил, что происходит в районе, занятом партизанами. Седеющий генерал внимательно выслушал нас. Затем кратко обрисовал общую обстановку. Только тут мы с удивлением узнали, что против группы войск генерала Белова и партизан фашисты бросили до четырех пехотных и одну танковую дивизии. Основные их силы гонятся за Беловым по пятам. Мы должны всеми средствами продолжать задерживать противника. На поддержку беловцев рассчитывать не следует. Их задача — перейти линию фронта.

Мы попросили сузить район, занимаемый полком имени Лазо, чтобы бросить высвободившиеся силы на помощь 3-му батальону, попавшему под основной нажим врага. Белов ответил отказом.

— Район пока надо удерживать, так как оккупанты неизбежно станут в ближайшие дни наседать и с других сторон, — сказал он.

И это впоследствии подтвердилось.

Генерал не смог также выделить нам столь необходимые противотанковые пушки и ружья, так как группе предстояло прорываться через линию фронта в районе Кирова и оружие требовалось им самим.

Договорившись о дальнейших действиях и выяснив волновавшие нас вопросы, мы поспешили к своим.

* * *

3-й батальон под командованием Якова Семкина продолжал вести бои с оккупантами. На помощь ему были посланы несколько танков и одна рота. Больше сил мы выделить не могли: разведка донесла, что готовится круговое наступление врага. Партизаны 3-го батальона в первые же два дня подбили четыре танка противника, две бронемашины, несколько автомашин и уничтожили большое число вражеских солдат и офицеров. Но и батальон понес большие потери. 11 июня комиссар 3-го батальона Ратников писал на имя комиссара полка:

«Сообщаю: наше положение тяжелое, целый день ведем бой, помощи нигде найти не можем. Сами отбить наступление немцев в количестве полка не можем. Срочно просим вас вмешаться и приостановить такие безобразия. Комиссар 3-го б-на Г. Ратников».

Выдержать оборону на старых позициях батальон уже не мог и по нашему приказу в ночь на 14 июня отошел на новый рубеж, проходивший по берегу Десны.

Прорвав укрепленную линию партизанской обороны, гитлеровцы ринулись в глубь занимаемой нами территории. Вперед вырвались пятнадцать танков врага. 

Партизаны их пропустили, а пехоту отрезали и уничтожили. Это на некоторое время задержало наступление противника. Перегруппировав силы и подбросив подкрепления, фашисты вновь атаковали батальон Семкина. Справа от него, от Стройны до Лапина вдоль Десны, удерживал оборону особый отряд капитана Клюева. А еще правее сражался батальон под командованием Саши Андреева.

Вечером 14 июня противник силой до полка пехоты при поддержке нескольких танков и бронемашин повел наступление на отряд Клюева со стороны деревень Данино и Шуярово. Однако общими силами партизанам удалось задержать оккупантов еще на несколько дней. Большую службу сослужили нам минные поля, специально созданные по берегам Десны. Кроме того, мы использовали оставшиеся еще с летних боев 1941 года окопы, ходы сообщения, блиндажи и доты. Перед лицом нависшей опасности партизаны действовали дружно, дисциплинированно и упорно отбивали все атаки.

Тем временем войска группы генерала Белова немного отдохнули, привели себя в порядок, установили связь между частями и соединениями, постепенно стали сосредоточиваться в лесах, недалеко от шоссе Москва — Варшава. 16 июня около села Шуи они подошли вплотную к шоссе.

За несколько дней до этого возле деревни Зуи был создан временный аэродром, на котором принимали не только легкие, но и тяжелые транспортные самолеты с Большой земли. Они доставляли Белову боеприпасы и продовольствие. Шла срочная эвакуация раненых.

Немецкая авиация по-прежнему днем и ночью безнаказанно господствовала в воздухе и сковывала наши действия. Фашистам удалось разбомбить госпиталь в деревне Клин. Погибло много раненых.

Фашистские самолеты засыпали леса и села тысячами листовок, в которых утверждали, что сопротивление бесполезно, и призывали сдаваться в плен. Вот образчик одной из таких листовок:

«Бойцы, командиры, политруки и комиссары частей Белова! Партизаны!