За Отчизну (СИ)

И ровным, размеренным, отчетливым голосом Ян Жижка прочел собравшимся гетманам и старшинам Табора полученные письма. Это было крайне сжатое изложение плана крестового похода и восстания панов в южной и юго-западной Чехии, центром которого должен был стать замок Раби.

- Скажу вам по совести, братья, план очень неплохой. Дельный план. И, не будь его сейчас тут на столе, один бог знает, как могло бы для нас обернуться дело. Вы люди военные и должны понимать, что произошло бы, если бы мы, занятые подавлением восстания, бросили туда все свои силы, а в это же самое время Сигизмунд кинулся из Венгрии и Австрии на Прагу и ударил бы на нас с тылу. Не говоря о том, что он получил бы в это время подкрепления из Моравии от Яна Железного и от наших панов-чашников - Ченка Вартемберкского и других. Теперь им остается одно: поднять восстание и броситься на нас, не дав нам времени подготовиться. И они это сделают, если мы их не опередим. Но мы должны опередить панов, и поэтому завтра же выступим и с ходу возьмем замок Раби. Тогда от их плана уж действительно ничего не останется.

Весь день и всю ночь Ян Жижка совещался со старшинами и гетманами Табора, а назавтра в глухую ночь трехтысячный отряд пехоты и конницы в сопровождении полутораста боевых возов вышел из Табора через западные ворота. О походе воины узнали лишь за два часа до выступления. Отряд вел сам Ян Жижка. Младе о выступлении ничего не было сказано; Жижка распорядился оставить Младу в Таборе на попечении Теклы и Божены. Но Млада по хлопотливым и поспешным сборам Ратибора и Карла догадалась о предстоящем походе и, прокравшись в конюшню Ратибора, сама оседлала Милку и, пользуясь темнотой, проскользнула сквозь ворота в толпе всадников. Карел утром был озадачен, увидев среди своих ганаков улыбающуюся Младу, снова одетую пажом.

"Что за дьявол! - выругался про себя Карел. - Не дай бог отец увидит - не пощадит".

- Слушайте, барышня Млада, воевода приказал вас в поход не брать. Если он вас увидит в моем отряде - всем, а мне в первую голову, будет солоно. Поворачивайте лучше назад в Табор, а я вам провожатого дам.

Млада не ответила и обиженно надула губы, но упрямо продолжала ехать вперед. Воины, глядя на нее, тихонько пересмеивались. Карел с раздосадованным лицом поскакал к отряду Ратибора и, отыскав побратима, пожаловался на своеволие Млады. Тот только засмеялся.

- Я б на ее месте тоже не оставался в Таборе. Но я попробую поговорить с отцом. Она может нам пригодиться - ведь, наверно, Млада знает замок как свой дом.

Ян Жижка, окруженный подгетманами, ехал, как всегда, на любимом белом коне рядом со своим старым другом Матеем Лаудой.

Ратибор с Карлом подъехали ближе к воеводе.

- Отец, позвольте обратиться, - начал Ратибор.

Жижка повернул к Ратибору и Карлу свое лицо с черной повязкой:

- Что случилось, братья?

Он сразу заметил смущенный вид обоих побратимов.

- Млада в отряде и не желает возвращаться в Табор.

- Это не барышня, а чертенок в юбке! Что ж это, она и меня не боится?

- Мы вот подумали, что, может быть, она нам пригодится, когда будем штурмовать замок: она его должна хорошо знать

Ян Жижка неопределенно промычал вместо ответа, но, подумав, согласился:

- Хорошо. Но скажите этому чертенку, чтобы была около меня и ни на шаг не отлучалась. Иначе с конвоем отправлю в Табор.

Услышав приказ воеводы, Млада, победоносно подняв голову, пришпорила Милку и поскакала к головному отряду, где ехал Ян Жижка.

Воевода вел свое войско окольными дорогами, через леса, стараясь, чтобы оно не было замечено. На ночь они остановились посреди лесной чащи, милях в двух от замка Раби, и были замечены разъездом дозорных из замкового гарнизона. На полузагнанном коне, покрытом пеной, домчался до замка солдат с тревожной вестью: табориты подходят к замку.

В замке неистово зазвонил сигнальный колокол Грохнули барабаны, заунывно завыли трубы и рога. Несмотря на ночное время, в замке поднялась суматоха, замелькали факелы и фонари. Солдаты толпами выбегали во двор и размещались по замковым стенам. Канониры возились у пушек. По угловым башням запылали огромные костры, на которых в громадных котлах кипятилась смола. Все, кто в тот момент находился в замке, принялись с лихорадочной поспешностью готовиться к обороне. Тревожное настроение в Раби началось еще раньше - в тот день, когда в замок прибыл пан Гынек Коцовский и напугал отца Гильденбранта рассказом о встрече с Младой и о ее бегстве с помощью неизвестных разбойников.

Штепан и пан Вилем переживали тягостные, мрачные дни. Пытки, издевательства и ужасные условия тюремного режима причиняли узникам физические мучения, а приближение неотвратимой жестокой казни и острое, щемящее беспокойство за судьбу Млады и давно не дававшего о себе знать Шутника делало невыносимым их душевное состояние.

"Получил ли Ян Жижка платки?" - эта мысль не переставала мучить Штепана.

"Доехала ли Млада благополучно до Табора?" - не переставал спрашивать себя пан Вилем.