За Отчизну (СИ)

Шутник в поисках Штепана и пана Вилема, проходя по залам и комнатам замка, набрел на закрытую дверь, Толкнул - не подается. Один, другой удар топором - и дверь упала. В маленькой комнате, устланной коврами, стоял круглый столик; на нем - серебряный кувшин и кубок. На крюке, вбитом в стену для подсвечника, на зеленом шнуре висел труп - длинный, худой старик священник. Шутник подошел поближе и всмотрелся в синеватое лицо с высунутым черным языком и невольно попятился.

- Великий боже! Да ведь это отец Гильденбрант! Вот где довелось встретиться... А жаль, что ты не попал ко мне в руки живым! Ты бы мне сказал, что вы сделали со Штепаном... все сказал бы, старый пес!

По приказу гетмана замок был сожжен. При багровом свете пожара табориты сносили всех убитых - и врагов и своих - для погребения. Паны были в богатых доспехах с серебряными и золотыми поясами и украшениями. Закон таборитов требовал оставлять на убитых врагах все их ценности.

Млада сидела печальная, молча глядя на пылающий замок. Рядом с ней стоял Шутник, положив ей руку на плечо.

В это время часовой у возового укрепления окликнул двух странных людей, медленно подходивших к лагерю. При ходьбе они издавали тихий металлический звон.

Глава V

1.УДАР В СПИНУ

Мечты Шимона сбылись. Император Сигизмунд в день объявления крестового похода против чешской ереси щедро одарил своих верных слуг. В числе награжденных оказался и Шимон, получивший за свои многочисленные заслуги перед святой церковью и императором неплохое имение с замком Зольден. Стоя на коленях, он выслушал из уст его величества королевскую милость и после прикосновения августейшего меча к его правому плечу поднялся уже не скромным сыном чешского оружейника, а имперским рыцарем Симоном Эйхе фон Зольден.

Но ничто не дается даром: не успел еще Шимон вдосталь насладиться своим счастьем, как его вызвал к себе декан Иоганн Наз.

- По повелению его величества вам, сын мой, надлежит немедленно отправиться в Прагу и подготовить освобождение нас от Яна Желивского. Пока он жив, Прага и Табор заодно против нас.

Шимон только вздохнул, но на третий день был уже в дороге.

Ян Жижка все еще находился в Праге, в доме Матея Лауды; рана уже почти зажила, но глаз был потерян. В этот день он оживленно беседовал с двумя новыми таборитами - Вилемом Новаком и Робертом, но сердце его было неспокойно. Войско мейсенцев ворвалось в Чехию и дошло до Хомутова. Навстречу врагу двинулось пражское ополчение под начальством Яна Желивского и Яна Гвезды. Но силы были неравны.

"Поторопились пражане! - сокрушенно думал слепой воевода. - Не будет от этого добра!"

Вилем и Роберт, видя, что Ян Жижка чем-то расстроен и перестал говорить, встали, чтобы попрощаться с воеводой. Ян Жижка, услыхав голос подошедшего к нему Роберта, ласково протянул ему руку и крепко, дружески ее пожал. Роберт был взволнован, и его глаза с преданностью глядели на слепого вождя:

- Я хотя и немец, но весь остаток своей жизни буду бороться за Табор, за справедливость и за божью правду!

Вилем с недоумением смотрел, как простой швабский мужик осмеливается запросто пожимать руку первому гетману. Он чувствовал себя учеником.

- Ну, а пан Вилем желает оставаться в Таборе? - доброжелательно спросил воевода.

Тут же Ян Жижка услышал, как Вилем вскочил на ноги, с грохотом отбросив скамейку, на которой сидел:

- Я твердо решил принять чашу и обнажить меч за наше братское дело!

- В добрый час, брат Вилем!

В этот момент раздался сильный, нетерпеливый стук в дверь.

- Кто там? Входи! - недовольно крикнул воевода.

В комнату разом вошли Ян Рогач, Штепан и несколько пражских коншелей. Лица у всех вошедших были крайне встревожены.

- Брат воевода! Приключилась великая беда! - с отчаянием в голосе вскричал один из коншелей. - Кржижаки побили наших, забрали множество гауфниц и гарасниц, возов с лошадьми и гонят их на Прагу. Сами же мейсенцы уже обложили Жатец. Дай совет, воевода, что нам делать?

Ян Жижка находился в раздумье не больше минуты:

- Енек, сейчас же ударить в набат, собрать всех, кто только может поднять копье или топор! Сегодня же в ночь выступаем!

Коншели, ожидавшие услыхать лишь мудрый совет, были несколько удивлены решительным приказом воеводы и недоуменно переглянулись.

- Брат Ян Жижка велит собирать войско, но кто ж его поведет?

- Я сам поведу! - сурово заявил воевода, поднимаясь с кресла. - Ступайте и поживее собирайте народ!

Коншели стояли и растерянно глядели на Яна Жижку.

- Что он, с ума сошел? Слепой берется вести в бой войско! - шепотом переговаривались между собой коншели.

Ян Рогач строго посмотрел на шепчущихся:

- Паны коншели, вы слышали приказ воеводы?