За перевалом

Берн, помолясь в душе, кинулся за ней, как в бассейн с тумбы. «Брасс, лягушечьи движенья!» – лихорадочно вспомнил он и принялся исполнять их с той энергией, с какой это стоило бы делать только в воде. Крыльям от его мышц требовались управляющие сигналы, а не судороги; на них они ответили тем же, судорожными автоколебаниями – Задергались, захлопали с небывалой энергией и размахом, будто у петуха перед «кукареку». Он болтался между ними, как дергунчик, утратив представление, где верх, где низ. Ли кружила вокруг, что-то крича; деревья приближались с пугающей быстротой. Берн, чтобы усмирить крылья, стал сосредоточиваться поочередно то на правом то на левом – на оба вместе его не хватало; они завертелись мельницей. Профессор вошел в штопор. Зеленая крона летела навстречу. Берн закрыл лицо руками. Ли ласточкой спикировала к нему, намереваясь подхватить, хоть как-то смягчить падение. Но промахнулась – Берн в последний момент вильнул. Его понесло вбок, и он шумно вошел в верхушку старой лиственницы. Ветки сорвали крылья, одежду, прядь волос на макушке, исцарапали тело. Он с размаху обнял шершавый, пахнущий смолой ствол, приник к нему грудью и лбом. В глазах брызнул радужный фонтан. «Жив!» Не сработала моторика Дана.

7. ОН НЕ САМОЗАЛЕЧИВАЕТСЯ!

Перепуганная Ли внизу снимала крылья. Она тоже чиркнулась телом по ветвям дуба; они оставили длинные ссадины на ее руках и левом бедре.

Берн неуклюже слезал с дерева. Лик его был ужасен. Руки, ноги, все туловище в ссадинах, ушибах, крови; ребра под левой рукой подозрительно похрустывали.

От крыльев на нем остались тяжи и две косточки за плечами.

– Ничего… ничего, – встревоженно лепетала Ли, усаживая Берна под дерево. – Главное, нет переломов, остальное пустяки, сейчас пройдет… – Она пучками травы принялась стирать кровь с кожи профессора, приговаривала: – Вот… очистим… теперь сосредоточься на тех местах, где болит, пока не перестанет. А потом еще сильней, до чувства уверенного владения телом. Или, может быть, тебя отвести в бассейн – там легче?

– Какой бассейн, сосредоточение – что за вздор?! – рявкнул осатаневший от боли профессор. – Тащи сюда быстрее аптечку. Вату, йод, бинты, противостолбнячный набор… Ну!

– Но… это же пройдет быстрее, чем я сумею отыскать то, что ты назвал.

– Какой черт, быстрее? Поворачивайся, делай, что тебе говорят. В гроб меня загонит сегодня эта девчонка!

Ли выпрямилась, губы у нее сложились подковкой, глаза наполнились слезами.

– А ты… ты не кричи на меня. Сам ничего не умеет, а сам кричит! Такие царапины самозалечиваются, не из-за чего поднимать панику. Вот смотри!

Она вытянула вперед правую руку, которой особенно досталось: ссадина на предплечье походила на длинную рваную рану, из разрывов кожи сочилась кровь, – сосредоточенно замолчала. Капли крови сразу загустели, свернулись. И далее Берн, как в сверхускоренном фильме, увидел за считанные минуты все стадии заживления раны, на которое обычно уходят дни и недели. По розово-красным краям разорванной кожи выделилась прозрачная плазма; загустела; края ссадины в течение минуты воспалились, покраснели, набухли, опали, посветлели, подсохли; их стянула красно-коричневая корочка, которая тотчас растрескалась, свернулась, осыпалась, обнажив синеватый рубец, а он опал, стал синим следом.

Через три-четыре минуты место ссадины отмечала лишь исчезающая сине-розовая полоса на коже.

– Уф-ф!.. – изумленный профессор даже забыл о своих страданиях. – Вот это да!

– Видишь! – Ли опустила руку. – Человеческое тело само справляется. Ой, ну почему у тебя ничего не проходит?!

Ей было от чего прийти в отчаяние: у Аля не только «не проходило», из ран и ссадин сочилась кровь, но ушибленные места начали зловеще напухать и синеть, а на лбу вызревала буро-лиловая шишка.

– Ну, попробуй же сосредоточиться, управлять телом изнутри! – умоляла-причитала Ли. – В тебе ведь все есть, все вещества, гормоны… напряги волю, соберись. Ой, ну почему ты такой!

Ило, которому дали знать, серым коршуном низвергался к ним с высоты. Ли при виде его сжалась; просто удивительно, как мало осталось в ней от недавней летающей красавицы и смелой наставницы – сейчас это была нашкодившая, перетрусившая девочка. Ей поручили присматривать!..

– Так… – Ило снимал крылья, рассматривал растерзанного Берна, потом Ли, снова Берна. – Хорошо, что пополам.

– Что – пополам? – поднял на него глаза Берн.

– Эм вэ квадрат пополам, кинетическая энергия, с которой ты врезался в дерево. Я надеялся, что из вас двоих хоть кто-то окажется зрелым человеком!

Берн снова почувствовал себя мальчишкой.

8. ПРОМЕЖУТОЧНЫЕ ДИАЛОГИ

– Решила, если это есть у тебя, значит, было всегда? Я сам в молодости не обладал свойством самозалечивания… Взялась учить летать! Да ты бы прямо без крыльев столкнула его с крыши – с тем же результатом.

– Но я думала… раз у него моторика Дана… Правда, Эоли?

– У него психика Берна, тело Берна – что против этого мото-невроны Дана! И потом: советоваться, спрашивать меня – уже не надо?