За пивом! Крупнейший пивной забег в истории, воспоминания о дружбе и войне

– Лейтенант! На каком основании вы допрашиваете этих людей?! Сегодня ночью они при исполнении специального задания, так что советую вам вернуться в вашу казарму!

Он дернулся было в мою сторону с таким свирепым видом, словно собирался разорвать меня на куски. Но внезапно притих, повернулся на каблуках и скрылся с глаз, словно его и не было.

– Хрена себе! – воскликнул изумленный Томми.

Это был первый из многих случаев, когда офицеры во Вьетнаме вели себя со мной столь же осторожно, и вначале я никак не мог взять в толк почему. Пока однажды кто-то не просветил меня:

– Приятель, ты не въезжаешь? Они думают, что ты из ЦРУ! Потому что кому еще, мать твою, придет в голову разгуливать по линии фронта в джинсах и клетчатой рубашечке!

Вслед за своими предшественниками из УСС[31] во время Второй мировой войны оперативники ЦРУ находились во Вьетнаме с начала пятидесятых, когда страну еще контролировала Франция, что хорошо описано у Грэма Грина[32] в «Тихом американце». Французы в конце концов ушли, потерпев разгромное поражение от войск северовьетнамского генерала Во Нгуен Зяпа[33] в битве при Дьенбьенфу в 1954 году. Но ЦРУ осталось и развернуло тайную операцию, настраивая вьетнамцев против коммунистов. Эту миссию возглавил не кто иной, как мастер психологической войны ЦРУ Эдвард Лэнсдейл[34], которого и считают прототипом главного героя в «Тихом американце». В 1968 году вездесущие агенты ЦРУ были неотъемлемым элементом почти любой военной операции США во Вьетнаме. Я не то чтобы пытался намеренно выдавать себя перед офицерами за одного из них, но сам по себе этот эффект очень поможет мне в ближайшие дни.

Впрочем, мы и вправду загуляли, пора было закругляться: ребятам, может, оставалось пару часов на сон. Томми выделил мне спальный мешок, так что я переночевал в их казарме. Мне, однако, показалось, что едва я сомкнул глаза, как уже услышал побудку.

Утром я сказал:

– Ладно, Томми, пора мне отчаливать. Нужно навестить Рика Даггана на севере.

Однако все, что я знал о Рике, – это то, что он обретался где-то в Анкхе[35], в Центральном нагорье.

– И как ты, черт тебя возьми, собираешься туда добираться?

– Об этом не беспокойся, – махнул я рукой.

Томми не знал, что вчера в баре я познакомился с одним техасцем и кое о чем с ним договорился.

– Кстати, не хочешь со мной?

– Э, приятель, я-то только за! – сказал Томми и поволок меня к старшине, который держал свою контору в здоровенном сборном ангаре из гофрированного железа.

– Сэр, – сказал я старшине, – я тут собираюсь навестить Центральное нагорье, чтобы поискать сводного брата, для которого у меня срочные новости из дома. Томас Коллинз предложил сопровождать меня на правах старого друга семьи.

Старшина окинул эдаким сердитым взглядом с ног до головы сначала меня, затем Томми и снова меня – и прорычал:

– Единственное, что Коллинз будет куда-нибудь сопровождать, – так это собственную задницу обратно в порт, в караул. А вы катитесь-ка отсюда подобру-поздорову, не знаю уж куда вас там черти занесут в этой вашей увеселительной прогулке. Вы вообще в курсе, что здесь по стране никто никуда без предписания не шляется? Вот вам пропуск с базы, и благодарите бога за это. Свободны!

Мы вышли оттуда в расстроенных чувствах, особенно Томми, которому было обидно, что он пропустит вечеринку с Риком на севере. Но вскоре к нему, как обычно, вернулось веселое настроение:

– Эй, ну мы хотя бы попытались, а, Чики?

– Ну! Тем более мы ж не хотим, чтобы эти вьетконговские подрывники узнали, что лучший военный полицейский Куинёна – в увольнении.

Это заставило его улыбнуться. Я крепко обнял его и зашагал к шоссе, где голоснул одному из проезжавших мимо грузовиков компании «Ханджинские перевозки», которая таскала боеприпасы в расположение частей по контракту с Армией США. Водители там были гражданские, корейцы – отчаянно смелые ребята.

– Пока, Чики! – заорал Томми, и другие парни, с которыми мы всю ночь тусовались, замахали руками.

– Увидимся дома, Томми! – крикнул я в ответ.

Я молился, чтобы так оно и было. И в то же время чувствовал оптимизм, потому что нашел Томми мгновенно, на что уж никак не надеялся. Было ли это удачей или божественным промыслом, не берусь сказать, но какой-то добрый свет пролился тогда на нас.

Глава 7 Техасец, которому наплевать на предписания

Прошлой ночью в баре мы с Томми выпивали со здоровенным сержантом из Техаса, мундир которого был украшен нашивкой с черной лошадиной головой на желтом фоне – эмблемой 1-й кавалерийской дивизии. Рикки Дагган служил именно в ней, в роте «Браво». Эта дивизия и в самом деле была конной – где-то до середины Второй мировой войны, но в наше время кавалеристы уже пересели на вертолеты – 600 машин. Самое большое вертолетное подразделение в мире.

Я тогда поинтересовался у сержанта:

– Случайно не знаешь, где сейчас рота «Браво»?

– Да-апустим, знаю, – ответил тот. – В горах, а что?

– Ну, там мой сводный братишка, вот я и пытаюсь до него добраться.

Тут этот техасец и выдает этим своим тягучим южным акцентом: