За подводными сокровищами

Анна и Джоун поспешили отправиться на берег в шлюпке с первой партией багажа. Они стремились побыстрее исследовать белый берег этого острова, лежащего в южных морях. Пальмовые рощи защищали его своей тенью. Когда мы высадились на берег со второй партией багажа, девочки встретили нас со скучными физиономиями. Джоун отвела меня в сторону, чтобы капитан Джонсон не услышал нашего разговора.

— Ну и дом, вот ты посмотришь, — сказала она, — он не больше каютки этого парусника.

— А насекомые как кусаются! — добавила Анна, отбиваясь от мириадов москитов, которые гудели над ее головой.

На Багамских островах почти всегда с моря дует легкий ветерок. Как правило, воздух свеж и прохладен от частых ливней, но в день нашего прибытия было жарко и душно, ветра совершенно не было. И ко всему этому мы еще устали и проголодались. Девочки почти не преувеличивали, когда жаловались на размеры нашего временного жилья. Домик действительно оказался 20×20 футов. В нем были три дощатые кровати на восьмерых. Нам не хватило бы места для того, чтобы всем улечься на полу, если бы мы не вынесли из него всю мебель. Барни рывком сбросил со спины вещевой мешок и стал громко восхищаться чистотой ярких покрывал, новой скатертью и свежими занавесками. Пренебрегая жарой, мухами и комарами, которые преследовали его от самого берега, он стал весело раскладывать вещи и устраиваться по-домашнему. Я взглянула на скучные физиономии детишек.

— Детки, — сказала я им, — если насекомые действительно кусаются так больно, как вы говорите, то папа первый захочет уехать отсюда. Но если кто-либо из вас пожалуется, то он нарочно останется здесь, пока всех нас они не закусают до смерти. Похвалите домик.

Они меня послушались. Вскоре подул ветерок и все насекомые исчезли. Все налаживалось.

Первым серьезным вопросом, который нам предстояло решить, был вопрос о ночлеге. Как поделить три маленькие кровати между восьмерыми, включая Брайена шести футов ростом. Мы обратились за консультацией к капитану Джонсону: он сам, его жена, шестеро детей и теща — все жили в домике, ничуть не больше нашего. На Багамских островах пространство было не менее растяжимым, чем время. Поэтому капитан Джонсон настойчиво уверял нас, что в домике вполне достаточно места и что все уладится к лучшему. Все действительно уладилось, когда он нашел для нас еще один домик.

Вначале при решении вопроса, кто с кем будет спать, мы руководствовались соображениями приличия. Мальчиков поселили в одном доме, а Барни и я вместе с девочками устроились кое-как на трех кроватях в другом домике. В первую ночь Джорджа преследовали ночные кошмары. Пока его раздирали морские хищники капитана Джо, никто не мог сомкнуть глаз в домике № 1. У Сюзи откуда-то появился таинственный зуд. Ее стоны и почесывания не давали спать ни ей, ни другим жильцам домика № 2. Лишь к рассвету нам удалось как-то успокоить Сюзи. Но вскоре у самого окна на ветке пристроился петух и стал кукарекать. Утром у Сюзи поднялась температура до 39°. По симптомам у нее было сразу три болезни: корь, скарлатина и ветряная оспа. Все ее тело приобрело цвет вареного рака, покрылось какими-то шишками. Некоторые шишки она расцарапала до крови. Похоже было, что она заболела медузной лихорадкой. Но в воде никто не видел медуз и сначала никто больше от них не пострадал. Вскоре и Джордж заболел тем же недугом. Мы превратили домик № 1 в больницу. Барни и я занялись лечением детей. Как только кто-либо из детей заболевал, мы его сразу помещали в палату для больных. Постепенно все по очереди побывали в домике мальчиков, переоборудованном в больничную палату. Мальчики, девочки, взрослые и дети — все спали вместе в том или другом домике, в зависимости от тяжести болезни. Когда все заболевают лихорадкой, условности скоро забываются.