За полвека

Если был, если был он когда-нибудь, дом,

То остался он в Павловске, там, над прудом,

За вздыхающими стволами,

Где доныне живёт ещё эхо копыт,

Где за дальним мостом колокольчик звенит:

То ли прадед на тройке в столицу летит,

То ль обратно — бренчит кандалами?

Или это листва, бронзой статуй звеня

И шурша по кустам, обманула меня?

Или лось там топочет в осоке?

А в высоких аллеях закат и рассвет

Бродят вместе, когда посетителей нет,

Опираясь о воздух высокий.

Кто щекой к облетевшей осинке приник?

Или это…

…Промокнув до нитки,

Возле Генуи слушаю тяжесть камней,

Вижу — нити дождя всё длинней и длинней…

Надо сшить диссонансы разрозненных дней,

Как сшивает их в музыку Шнитке.

А тогда, может, чудом и схлынет вода,

Обнажатся затопленные города,

Ведь бывают Вторые Попытки?

И быть может ещё не последний час,

И, быть может, остался тот самый шанс,

На рождественской пёстрой открытке?

Ведь дозволено чудо хоть раз-то в год!

Вот пещеры морской открывается свод,

Известняк нависает слоями,

Словно ряд перевёрнутых ступеней —

Над зелёным качаньем подводных камней

Из глубин подымаются тени огней

С расплывающимися краями.

Сквозь огни проступает знакомый фасад,

Где атланты слепыми зрачками косят,

Мох морской — как еловая хвоя,

Как рождественской ёлки всплывшая тень.

На верхушке — золоторогий олень

Затрубил мандаринной зимою…

Дождь прошёл. Пляж просох. Ничего больше нет.

Только волн лигурийских бутылочный цвет

И тяжёлая синь винограда…

Но чтоб этой печали исчезла хоть часть,

Надо в Рим и Венецию снова попасть,

А в Помпею уж лучше не надо —

Потому, что в руинах не стать молодым,

Потому, что в рябинах есть привкус беды,

Потому, что глухие тяжёлые льды

Обрекают моря на молчанье,

Потому что — на месте отечества — дым.

И, наверное, это — прощанье…

145.

Глядишь в передней по углам,

На тёмной вешалке — пальто,

Как будто точно кто-то там,

А приглядишься — нет, никто.

Ну, утешайся хоть бы тем,

Что мирны и беззвучны сны,

Гитарных струн как будто семь,

А приглядишься — ни струны!

Судьба-то вовсе не слепа:

В ковчег несчётных тварей Ной

Набил, — такая уж толпа,

А не осталось ни одной!

Ну что, без лампы Алладин?

Твой мир — он был для всех открыт, -

Зато теперь торчишь один

Среди растресканных корыт.

В сумятицу собьются сны

В толкучке мыслей расписной —

Как будто было две страны,

А в результате — ни одной.

Стоишь под радугой живой,

Но мыльным пузырём — итог:

Как будто свет над головой,

А приглядишься — нет, не Бог.

146.

Вдоль по улице — холодные дожди.

Что противней середины ноября?

Ведь ноябрь и позади, и впереди,

И в тебе самом, по правде говоря.

Ну да что там, — вон цветы полить пора,

Или, может почитать…(Уже с утра???)

Да на полках всё бесполые тома,

Как заброшенные полые дома…

Ах, какая невесёлая зима,

Ах, какие весёлые стихи!

Попытаться, что ли, псину расчесать?

Или что-нибудь такое написать?

Очень хочется каких-то ярких строк,

Да, как видно, не пришёл ещё им срок:

Вот откупорить бы звонкие слова,

Но придётся дожидаться Рождества!

Право, стоило так радостно жить,

И листать, листать никчёмные тома,

Чтобы тридцать лет спустя повторить:

"Впереди — бесконечная зима".

Ах, какие весёлые стихи!

147.

В бирюзовых осоках Азова,

На песке, среди лодок плоских,

Как умели казачьи вдовы

Утешенье найти в подростках!

Как тяжёлым двигали крупом,

Помощнее донской кобылы…

Вспоминать это, может, глупо,

Только всё это было, было,

И ведь всё — без единого слова,

Без единого скрипа двери!

Из-за них — до сих пор не верю,

Что не стать мне подростком снова…

148–151.

ПИРЕНЕЙСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ

"Сквозь туман кремнистый путь блестит…"

М. Л.

1.

И окна в туманах невнятны,

И свет рассеян неровно,

И выцветают пятна

Памяти неподробной,

И выцветают тучи

От серого, талого снега,

И выступают сучья.

На фоне жёлтого неба,

А кроме жёлтого света —

Ну что ещё есть на свете?

Не оторвать от ветра

Ивы чёрные плети,

От их свистящего гнева —

Марта вздорную сущность:

На фоне жёлтого неба

Кривые чёрные сучья.

2.

Беззаботно сбежишь с порога,

Ключ — в кусты, а тоску — в репейник.

И пускай поначалу дорога,

Чёрная, как кофейник —

И пускай, не успев начаться,

Громоздит она новые беды —

Лишь бы не возвращаться

По своему же следу.

3.

Овечьи склоны лукавы,

Смолою капает ель,

Остатки лавы, шуршащие травы —

Лучшая в мире постель!

Так может, и вправду хватит

Мелькания городов,

И лучше, как Гёте, в халате

Протирать диваны годов?

Но не на диваны мы сели —

На ведьмино помело —

И — пустыня…

И нет спасенья —

И от скорости скулы свело!

"В нынешнее не вживаясь,

Настоящего не оценив,

Тупо к будущему взываем,

Да из прошлого строим миф"

…А на козьих копытцах кто-то,

Не сатир и не фавн —

Иной,

Всё дёргает за верёвку,

Подозрительно схожую со струной…

4.

Тут, где в титанов древние боги

Кидались обломками скал,

На кремнистой блестящей дороге

Я в потёмках что-то искал…

В мешке утаили шило —

Вот и колет теперь глаза…