За порогом

Увидев мгновенное превращение человека в шашлык, огневик перестал клясть Константина всеми нехорошими словами, какие он только знал и благодарно похлопал аналитика по плечу. Константин в ответ лишь кивнул в сторону полковника, мол, не отвлекайся, бди! Сам он стоял правее Андрея Николаича, следя за ходом сражения в состоянии транса. Взгляд парня метался то влево, то вправо, казалось, он замечает каждую деталь, каждую мелочь. Губы его безостановочно шевелились, временами очкарик кривился или наоборот предвкушающе улыбался, после чего следовало очередное предсказание:

– Полковник! Через пару минут ударят в правый фланг!

– Э-э-э, лысый, лысый, черт тебя возьми! Да, ты! Бери своих бойцов и на правый фланг, сейчас там будет жарко, - полковник, доверившись Константину, мгновенно реагировал на изменения рисунка боя.

Закованный в сталь с плеч до ног и где-то потерявший свой шлем командир рыцарской полусотни, отведенной с центра на переформирование, ударил правым кулаком себя в грудь, признавая право полковника отдавать приказы. После чего, щедро приправляя команды зуботычинами, погнал своих бойцов на место предполагаемого удара.

Полковник не переспрашивал Константина, точно ли удар будет нанесен именно в том направлении, положившись на его аналитические выкладки с самого начала боя. Молодой аналитик как будто играл в шахматы или в го, удивительным образом просчитывая ситуацию на три-четыре шага вперед. Поэтому Андрей Николаевич уже не тратил время на перепроверку информации.

Самого полковника переполняла какая-то внутренняя сила, бившая из него ключом: он снова чувствовал себя молодым и нужным. Уверенность в правильности своих поступков будто свилась в стальной стержень, который заставлял расправлять плечи, и, не колебаясь, принимать решения, взяв на себя ответственность за судьбы сотен, а то и тысяч людей. Желание схватить меч, копьё, автомат или гранату сменилось чувством потока – он как будто был сразу и там, и тут.

– Не взять вам крепость Брест, на костях построенную! – по наитию прокричал полковник.

Ранее отданный приказ в минуты затишья складывать убитых – и своих, и чужих - штабелями вокруг холма, оставляя проходы в пару метров шириной, принёс свои плоды, раз за разом помогая удерживать оборону.

Вражеские командиры оттянули часть сил с обоих флангов и бросили их на взятие холма. Стрелы полетели чаще и каждый раз, когда по холму било какое-нибудь заклинание, полковнику стреляло в зубы. Он периферией сознания чувствовал, как на грани фола отбивается от магических атак оказавшийся каким-то чудом на холме огневик, и как мог старался направлять невидимую часть себя на его поддержку. Полковник ощущал себя огромной батарейкой, нет - аккумулятором, даже не так – генератором энергии. Андрей Николаевич не мог объяснить словами, что он делал, но всё его естество кричало, что это правильно и нужно.

Как тогда, в девяностых, в горах, он, послушав свою интуицию, бросил весь свой запас патронов, по привычке заранее вставленных в рожки, своему бойцу, прикрывающему отряд. А сам остался с парочкой гранат, десятью патронами в полупустом рожке и саперной лопаткой. В тот раз полковнику хватило десяти патронов, чтоб одиночными снимать особо безбашенных боевиков, раз за разом пытающиеся выковырять засевшего на возвышении Димку. Подмога пришла, когда боец скупо расстреливал последний магазин...

Вот и сейчас полковник кидал плешивому магу, имени которого он даже не знал, невидимые патроны...

Олег, координирующий деятельность нескольких лучников вперемешку с арбалетчиками, впереди которых стояло несколько десятков гарпунщиков, в спешке собранных с утра, строго следил за дисциплиной бойцов и безопасностью полковника. Парень чуть ли не физически ощущал волны энергии, расходящиеся от полковника. Вспомнив своё сержантское прошлое, он наметанным взглядом быстро пристроил каждого бойца к делу.

Бывший рыбак Киану был назначен капралом и весьма ответственно подошёл к делу. Поставив самых рослых и сильных в первые ряды и прикрепив к каждому одного из землян, которым выдали большие башенные щиты, Киану разместил жилистых местных (таких же, как он сам бывших рыбаков) в третью линию, строго-настрого приказав метать дротики только в приблизившихся на опасное расстояние бойцов. А чтобы бойцы не попали в спины своим товарищам, все гарпунщики были построены в шахматном порядке, который постоянно смешивался в течение боя. Киану с Олегом приходилось прикладывать неимоверные усилия, срывая свои связки, чтобы восстановить строй.