За порогом боли

– Да послала бы ты его подальше! Тоже мне, крестный отец сельский.

– Максик, ты же его не знаешь. Я говорила с мальчишками…Ну, там одноклассники, друзья детства…Это страшный человек. Он с мафией связан!

– С кем-с кем? – издевательски переспросил Макс.

– Не смейся! Я серьезно. Ринат сказал, что он как-то с торговлей оружием связан.

– Да Ринат твой сказочник и паникер!

– Его все село боится и ненавидит.

– Еще бы! У него лабаз и лавки, да денег куча. Теперь еще и поместье получил. Я удивляюсь, как ваши голодранцы ему до сих пор красного петуха не подпустили. Наверное, на самом деле боятся.

Макс задумался. Ленка с надеждой и, даже, немного зачарованно смотрела на него. За короткое время ее отсутствия Макс изменился. Лицо стало жестче, глаза тверже и злее, речь стала резкой и агрессивной, рот то и дело кривила презрительная усмешка. Таким он внушал ей уверенность в том, что все будет хорошо, и немного пугал. Это был тот же и, в то же время, совсем другой человек.

– Н-да…Ты хочешь, чтобы я туда поехал и разобрался?

– Не знаю. Чем ты можешь помочь? Он же крутой!

– Да перестань ты из себя дурочку деревенскую строить! Ты любой городской сто очков вперед дашь, вот и говори по-человечески, не дуркуй.

– Это было бы хорошо, Олег, – после секундной паузы несмело произнесла Ленка. – Но ты, по-моему, его недооцениваешь. Да и далеко, а у тебя работа.

– Да уж, не до околицы дойти. Без малого тыща кэмэ на перекладных. Ну, ладно, помозгуем. А насчет работы не волнуйся – я в отпуске.

Макс поднялся и пошел на кухню к Кириллу.

– Кирь, хочешь маленько отдохнуть?

Тот отложил в сторону отмытую сковородку.

– Говори конкретно.

– Съездить надо кое-куда. Небольшие напряги. Поболтать кое с кем и все. Никаких проблем. Займет три-четыре дня, не больше, а на небесах зачтется.

Кирилл взялся за другую сковородку.

– Я не могу. У ребят и здесь проблемы, а я до сих пор в стороне.

Голос «афганца» не выражал никаких эмоций, как у нерадивого школьника, бубнящего стихи у доски.

Макс почувствовал, как уши и щеки становятся горячее, а ладони потеют. Продолжать разговор не было смысла, но Макс куснул губу и сделал еще одну попытку:

– Я бы и сам справился, но лучше, чтобы кто-то подстраховал.

– У тебя что, друзей больше нет?

– Ну, хорошо. Тогда дай мне машину на пару дней.

– У тебя нет доверенности.

– Да и хрен с тобой! – Макс разозлился, а испытанное унижение от отвергнутой просьбы только подлило масла в огонь. – Вали тогда со своей тачкой к своим, им еще один боец просто позарез нужен! – Макс это ляпнул сгоряча, не придавая особого значения своим словам, только чтобы сорвать раздражение. Но Кирилл абсолютно спокойно выключил воду, вытер руки, повесил полотенце и направился к выходу.

– Ну, и куда ты?

– К своим, – все так же ровно произнес Кирилл.

– Вали-вали, – крикнул Макс уже закрытой двери.

Он постоял несколько секунд, кусая губы, а потом вдруг со всего маху врезал кулаком в стену, едва не переломав пальцы, сел на табуретку и обхватил голову руками. Он болезненно остро ощутил чувство одиночества и беспомощности. Из-за этой ерунды он остался один. Плохо оставаться в одиночку перед лицом смертельной опасности, но еще хуже терять друзей. Тем более – настоящих друзей. За неделю знакомства они с Кириллом успели побывать в передрягах, на грани жизни и смерти. И теперь Макс начинал понимать, почему «афганцы» дружат совсем по-другому, не так, как все. Настоящего верного Друга можно найти и на гражданке, но дружба, обретенная перед лицом смерти, спаивает быстро и навеки. И разрезать это чувство можно только по живому мясу. И вот теперь только начинавшая складываться дружба ломалась из-за его, Макса, подозрительности. И Кирилл, и Грек, и Касым были оскорблены его недомолвками, они поняли, что он им не верит, а худшего оскорбления для Друга и не придумаешь.

– Поссорились? – Ленка стояла в дверях и с жалостью смотрела на убитого горем Макса. Он только кивнул головой.

– Кто хоть виноват?

– Я, – тихо ответил Макс.

– Ну, так иди и догони его, раз сам виноват, – Ленка умела иной раз выдавать такие простые решения, что не каждый изощренный ум мог их придумать.

Не давая себе времени на размышления Макс вскочил, чмокнул Ленку в щеку и выбежал из квартиры. Через подъездное окно он увидел, что «восьмерка» Кирилла уже стоит у выезда со двора и ждет, когда КАМАЗ-длинномер развернется на узкой дорожке. Макс кинулся вниз, перескакивая через три ступеньки. Он метнулся наперерез машине и уперся руками в капот, когда Кирилл уже отпускал сцепление.

– Я тебя слушаю, – произнес Кирилл подошедшему к дверце Максу.

– Выключи мотор, – попросил Макс, едва переведя дыхание. Кирилл послушно щелкнул ключом.

– Ну?

Макс неловко переминался с ноги на ногу.

– Я…это…в общем…Я извиниться хотел.

– За что? – глаза «афганца» испытующе смотрели на Макса, и он смутился еще больше.

– Ну…За то, что сказал. Я не подумал. Вообще, глупо все получилось, просто разнервничался. Извини.

– Ладно, считай, что я ничего не слышал, – Кирилл отвернулся и снова потянулся к ключам.