За порогом вражды

Цветок у раффлезии, наверное, самый большой на свете. Его правильный пятилепестковый венчик достигает метра в диаметре и трех метров в окружности, весит от трех до пяти килограммов! Лепестки венчика мясо-красного цвета с беловатыми бородавками, напоминающими белые крапинки на шляпке мухомора. В центре, в углублении, отделенном от венчика кольцевым валом, находятся тычинки и нектарник. У цветка нет ни листьев, ни стебля, ни корня, и лежит он, распластавшись, прямо на земле. Вырастает цветок на корнях лианы циссуса (она сродни виноградной лозе), которые его кормят. Неискушенный человек легко может принять его за цветок самой лианы. Из семян раффлезии (их разносят на ногах слоны и другие крупные животные), прилипших к корню циссуса и проросших на нем, постепенно образуются громадные, величиной с крупный кочан капусты, почки, которые потом и распускаются в цветок-великан. Опыляющие его мухи в него же откладывают свои яички. Получается весьма любопытная с точки зрения биологической ситуация. Мало того, что циссус вскармливает своими соками паразитический цветок, он еще содержит и его симбионтов!

Краткое ревю насекомых-опылителей завершим комарами, и прежде всего кровососущими. Известно, что самцы у них питаются растительными соками, в том числе нектаром, кровь же сосут только самки. Причем до недавнего времени считалось, что ничем другим, кроме крови, они питаться не могут.

Мало кто задавался вопросом, могут ли опылять цветы хотя бы самцы. Объяснялось это двумя причинами: тем, что комары активны преимущественно ночью, когда трудно наблюдать за их поведением, и тем, что некоторые из них настолько мелки, что их и в цветке не заметить.

Но вот более настойчивые исследователи поймали на рассвете самок обычного комара аэдес с поличным — с поллинариями орхидей на голове. Гринфельд выдавливал содержимое зобика самок, пойманных после безветренной ночи. В большинстве из них оказался нектар. Так было доказано, что и самцы и самки толстоногих комаров, долгоножек, звонцов, бабочниц, мокрецов и мошек — активные опылители цветов. Как это ни парадоксально, но, чем гуще и нестерпимее становятся тучи гнуса (а он состоит, как известно, из кровососущих самок разных комаров) в тундре или тайге, тем больше возрастает его полезная роль для растений. Ведь на Севере, где практически нет пчел, комары становятся единственными опылителями! Замечено, например, что на Кольском полуострове самки комаров аэдес длительное время питаются на цветках рябины, черемухи и брусники. Полезны комары для растений и в тропиках. Некоторые авторы считают мокрецов важнейшими опылителями какао на Яве и в Западной Африке и каучуконосов в Южной Америке.

На примере мух и комаров мы видим, что и у заведомо вредных насекомых могут быть кое-какие основания для частичной «реабилитации». Это не означает, конечно, что против них надо прекратить борьбу, но указывает на то, что при некоторых обстоятельствах нельзя сбрасывать со счетов их полезную роль в поддержании природного равновесия.

Колибри, летучие мыши и нелетучие звери

В тропиках и субтропиках с опылением цветов кроме насекомых неплохо справляются всевозможные мелкие птицы. Их без малого две тысячи видов — почти четверть всего пернатого богатства земли. Большую их часть также влечет к цветам нектар, но некоторые дополняют свой сладкий рацион пыльцой или насекомыми, которых ловят в цветах.

Высшего, «профессионального» совершенства в опылении тропических цветов достигли колибри, населяющие обе Америки. Все в них, начиная с размеров, подчинено выполнению этой деликатной миссии. Самые крупные колибри не крупнее ласточки, а самые мелкие — чуть больше обычного шмеля. Масса такого крохотного создания меньше 2 г, а яйца не крупнее горошины. Но сердце птахи бьется с частотой 600 ударов в минуту, а при напряженной работе крылышек число сокращений может доходить до 1000! Не удивительно, что оно занимает половицу полости тела. У колибри длинные и узкие крылья, часто — раздвоенный хвост и очень маленькие ножки. Как и стрижи, они изумительно быстры и вертки в полете, а по земле ходить не могут.

Колибри сосут нектар, не садясь на цветок. Подлетая к нему, они зависают в воздухе, делая крылышками до 50 взмахов в секунду. По бокам тела видны тогда только два туманных облачка, раскинувшихся в форме веера. Из длинного, часто изогнутого серпом клюва пташка выбрасывает еще более длинный трубчатый язык (он может вытягиваться в 4–6 раз!) и, запустив его в цветок, выкачивает нектар, как насосом. На конце язык раздвоен или заканчивается кисточкой. Так же на лету кормят колибри и своих птенцов, закачивая добытый нектар в их клюв.