За последней чертой

Наутро газеты пестрели сообщениями об убийстве. На первых полосах красовались портреты Рабенера и Фанкист. На фотографии, сделанной в тюрьме, она выглядела так же спокойно, как и в тот вечер, когда убила его. Копы допрашивали ее часами, но ничего добиться так и не смогли. Эта малышка оказалась им не по зубам.

За неделю до начала суда мне удалось поговорить с капитаном полиции, ведшим это дело. Я застукал его в забегаловке «У Сэма», подошел к стойке и расположился рядом. Он бросил на меня свой фирменный взгляд, который специально приберегал для газетчиков, и принялся с удвоенной скоростью уминать свой сандвич.

— Так ведь и подавиться можно, капитан, — заметил я. — У меня уйма свободного времени, и мне очень хочется с вами побеседовать.

— Я уже догадался, — пробурчал он, запихивая в пасть очередной кусок. — У меня ничего для тебя нет.

— Скажите мне только вот что, — продолжал я гнуть свое. — Она заговорила?

— Ни слова, ни одного чертова слова!

— Хорошо, капитан, не хочу больше вам мешать. — Я поднялся. — Кстати, та рыженькая, с которой вы провели прошлую ночь, очень даже ничего. У вас отличный вкус!

На какое-то мгновение мне показалось, что его хватит удар. Жилы на его шее вздулись, глаза почти вылезли из орбит.

— Подожди, — пробормотал наконец он. — Где ты это раскопал?

Я выдержал паузу.

— Я ничего не раскапывал, капитан.

— Послушай, — быстро заговорил он. — Ты должен помалкивать, это мое личное дело, понял?

— Между прочим, вы публичный человек, и подобная информация может прийтись по вкусу моим читателям. Ну а если ваша жена немного понервничает, мне-то что?

Капитан был похож на газовый баллон перед взрывом.

— Ладно, — удрученно пробормотал он, — что ты хочешь знать?

Я пододвинулся к стойке и заказал сандвич.

— Мне нужна вся информация об этом деле, капитан. Я с самого начала наблюдал эту заварушку и хочу знать, чем все это закончится.

Недолго мне пришлось его уламывать, упоминание о той рыженькой подействовало магически. Вскоре я узнал всю предысторию этого дела. Как оказалось, Рабенер возглавлял одну из крупнейших в стране группировок по торговле наркотиками. Клуб существовал только для отвода глаз. Рабенеру нужно было место, где удобно хранить товар и куда без опаски могли бы приходить дилеры. Шумный, популярный клуб оказался наилучшим прикрытием.

Рабенер был наемным убийцей. Некоторое время он занимался обычным грабежом, но безжалостность подняла его на самый верх в иерархии преступного мира. У него было чутье — он всегда выходил сухим из воды. В отличие от большинства его коллег, рано или поздно арестованных ФБР, Рабенеру все сходило с рук. Со временем он перешел на торговлю наркотиками. Он настолько хорошо поставил дело, что никто даже и заподозрить не мог, что его клуб является центром распространения дури.

Каким-то образом Фанкист тоже была замешана в наркоторговле. Как именно, капитан не знал. Копы пытались выяснить у нее маршрут поступления наркотиков, но им это так и не удалось. Мелкие члены группировки как в воду канули, и только одна Фанкист могла хоть что-то рассказать.

— Наверное, она боится, что ее кто-нибудь прихлопнет, — предположил я.

— Может, конечно, и так, но зачем она убила Рабенера?

— Мне бы тоже хотелось это знать, — сказал я. — Думаете, она выпутается из этого дела?

Капитан пожал плечами и усмехнулся:

— Я был бы не против. Хороша, правда?

Я живо согласился.

Зал суда был набит, как никогда. Десятки мужских особей собрались специально, чтобы посмотреть на Фанкист, и ничто не могло остановить их.

Прокурор заметно нервничал, зато защитник был настроен очень воинственно. Среди присяжных не было ни одной женщины.

Я занял свое место, держа в руках пакет сандвичей и фляжку с виски. Джексон, мой редактор, расположился рядом. Мы оба хотели знать, чем же закончится это дело.

Фанкист была неотразима. Неподвижно и спокойно она сидела рядом со своим адвокатом. Как она была одета! Любому подростку, желающему поближе познакомиться с женским телом, достаточно было только кинуть взгляд на нее, и он бы узнал больше, чем из учебника анатомии, даже если бы усердно штудировал его в течение года.

— Если я буду смотреть на эту женщину целый день, то сойду с ума! — прошептал Джексон.

Как хорошо я его понимал!

Окружной прокурор поднялся и начал свою речь. Немного огонька его выступлению явно не повредило бы.

— Этот парень, — прошептал редактор, — не очень-то старается. Думаю, он руководствуется тем, что болтается у него между ног.

Как бы прокурор ни старался изо всех сил завалить это дело, факт был налицо — Фанкист убила Рабенера на глазах у сотни свидетелей. Даже если прокурор действительно решил спасти ее классную задницу, вряд ли бы у него это получилось.

Слово взял адвокат.

— Ваша честь, — бесстрастно заговорил он, — у меня есть вопрос к окружному прокурору.

Судья разрешил ему продолжать, и защитник повернулся к прокурору:

— Вы уверены в том, что пуля, найденная в черепе мистера Рабенера, была выпущена из пистолета моей клиентки?

В зале воцарилась полная тишина. Прокурор заерзал на своем месте, поднялся и неуверенно произнес: