За последним порогом. Паутина. Книга 3

Поговорить с Ленкой мне удалось нескоро – то это было не к месту, то не ко времени, то просто не до того. Да и вообще не та это тема, на которую можно поболтать за завтраком. Так что прошла неделя, прежде чем выдался удобный случай обсудить наш экзамен по боевой практике.

– А вот кстати, Лен, – я вспомнил о нём не сразу, повседневные заботы уже порядком вытеснили прошедшие экзамены из головы, – ты, похоже, разбиралась с этими плоскостями?

– С плоскостями? – она непонимающе на меня посмотрела.

– Ну что я делал тогда, в Польше. С тем дирижаблем, который нас брал на абордаж.

– Ты видишь это именно как плоскости? – заинтересовалась Ленка.

– В общем, да. Некоторые очень большие, они теряются где-то вдали, а некоторые совсем маленькие, просто плоские фигуры. А ты видишь как-то по-другому?

– Некоторые как плоские фигуры с размытыми границами, а некоторые не совсем плоские.

– Если подумать, то я тоже вижу их по-разному, – я попытался вспомнить, но получалось не очень хорошо, словно воспоминание об ушедшем сне – общий смысл всё ещё помнишь, но многие детали уже забылись, и картинка заметно выцвела. – Если в них вглядываться, появляется объём и структура. А детали вспомнить не могу почему-то. Но ты ушла от ответа.

– Немного разбиралась, – призналась Ленка.

– То есть ты тренировалась ими управлять.

– Не то чтобы тренировалась. Так, разбиралась что и как.

– А «немного» – это значит «не каждый день»? Или всё-таки каждый?

– Ну, не совсем каждый, – она спрятала глаза.

– Лена, я не собираюсь тебе что-то запрещать, – сказал я со вздохом. – Я просто хочу, чтобы ты понимала, насколько это опасно. Насколько просто ты можешь убить нас обоих, потому что я без тебя тоже жить не буду.

– Я это понимаю, – она посмотрела мне прямо в глаза. – Но Кени, почти всё, что мы делаем – опасно. Мы не можем сидеть дома и дрожать, нам так и так будут встречаться опасности. Чтобы уменьшить риск, мы должны стать сильнее, и это хороший вариант.

– Не такой уж хороший, – возразил я. – Ты знаешь, почему мы с тобой получили автомат у Генриха? Потому что я в самой первой секции построил вокруг себя купол и прошёл первую секцию прогулочным шагом.

– Напомни, пожалуйста – кто мне только что рассказывал об опасности? – с иронией спросила Ленка.

Я почувствовал, что краснею – действительно, как-то некрасиво получилось.

– Это само собой вышло, на инстинктах, – неловко оправдался я. – Но я хотел сказать другое: я шёл в куполе секунд двадцать, может, чуть больше, и за это время полностью вымотался. Если бы Генрих не вытащил меня оттуда и не поставил оценку автоматом, следующую секцию я уже вряд ли бы прошёл. Я бы там упал в самом начале.

– То есть ты сжульничал, Кени? – Ленка сделала большие глаза. – И как ты себя при этом чувствуешь?

– Прекрасно чувствую, – пожал плечами я. – Во-первых, не такой уж я и честный. Ну, то есть, честный, но не до глупости.

Ленка одобрительно хихикнула.

– А во-вторых, они первые начали жульничать.

– Это как? – удивилась она.

– Они ни разу не дали нам пройти новый усложнённый коридор для тренировки, а пустили в него только на экзамене. Явно же надеялись завалить. И даже так я проходил его нормально, купол включил только когда Лея разозлилась и начала запускать ловушки сразу скопом. Там ни защититься, ни уклониться было невозможно. В общем, мне станет стыдно не раньше, чем станет стыдно им.

– Я согласна, Кени, – подумав, сказала Ленка. – Ты использовал разрешённые способы, а если Генрих решил проставить экзамен автоматом, то это его решение.

– Так вот, насчёт полезности, – вернулся я к теме, – я вижу не так уж много сценариев, где эта техника действительно будет полезной. Слишком много она вытягивает сил, и слишком быстро.

– Может быть, потом, по мере освоения, будет проще? – Похоже, она раньше и в самом деле не задумывалась над вопросом использования.

– Может быть, – согласился я. – А может быть, и нет. Надо бы поспрашивать у старших, наверняка кто-нибудь хоть что-то об этом знает.

– Я у Лины спрашивала, она про это не слышала.

– Алина теорией не особо интересуется, так что я не удивлён, – хмыкнул я. – Я поговорю с Ганой. Если и она не знает, тогда, наверное, никто не знает.

* * *

В середине зимы князь, как обычно, устраивал традиционный приём для дворянства княжества. Не для всего дворянства, конечно – представители молодых семей приглашались нечасто, да и гербовое дворянство присутствовало там не в полном составе. Если глава аристократической семьи не получал приглашения, это свидетельствовало о серьёзном недовольстве князя, и рассматривалось как предупреждение. Игнорировать это предупреждение или нет – каждый решал для себя сам. К примеру, Греки последние лет десять приглашений не получали, но по этому поводу явно не расстраивались. Правда, и кончилось это для них плохо. Хотя надо заметить, что это работало и в другую сторону – если семейство игнорировало приглашение, это трактовалось как признак наличия каких-то претензий к князю. Так что общество всегда внимательно отслеживало, кто присутствовал на княжеском приёме, и почему того-то и того-то там не оказалось.