За последним вздохом (СИ)

Но Кольтира обещал обойтись здесь без конфликтов и последующего перевода на другое место, поэтому заставил заткнуться не этого типа, а себя. Лейтенант еще раз окинул его “я слежу за тобой” взглядом и отвязался, и Кольтира тут же выбросил разговор из головы.

Служба в рядах защитников Ан’овина была почетной, но довольно скучной. Не слишком далеко от этих земель проходила граница с территориями троллей, но находящиеся здесь бойцы не вправе вступать с ними в бой, даже если вооруженные отряды зеленых уродов будут проходить в сотне шагов от них и грабить близлежащие деревни. Их задача - охранять храм, в котором спрятан лунный кристалл, являющийся одним из элементов обороны Квель’Таласа, и они не могут отвлекаться ни на что другое. А враг не нападет на них сам, потому что магия Ан’овина скрывала это место от глаз, ушей и носов противника.

Такие правила были разумны. Выскочивший из ниоткуда отряд следопытов непременно заинтересует троллей, если кто-то успеет сбежать и рассказать о странном явлении остальным. Лунных кристаллов было несколько, и ни один следопыт званием ниже генерала не знал расположения всех. Кольтира служил в Ан’овине, значит, никогда его не переведут в Ан’дарот, например - где бы тот ни находился. Но вычислить места, где отряды следопытов прятались подозрительно успешно, со временем будет можно - аманийские тролли, как ни неприятно это признавать, не уступали эльфам в искусстве скрытности и обнаружения скрытого в лесу.

Ан’овин, несмотря на секретность, не был всеми забытой дырой. Здесь неподалеку была застава, к которой все следопыты, охраняющие храм, были официально приписаны. Можно было пешком добраться до деревни и нескольких небольших поместий местной аристократии. В самом храме периодически появлялись новые лица: сменялись бойцы и целители, а также маги, обслуживающие лунный кристалл и чары вокруг храма. Но вот уже пять лет Кольтира служил в этом тихом местечке, что после службы в рядах Странников, привычных стычек с троллями и сложных заданий было скучновато.

Он давно бы уже попросил о переводе или, что с его характером более вероятно, поцапался бы с кем-нибудь из старших по званию, чтобы от него пожелали избавиться, но отец просил его присмотреть за Фальторой, кольтириным младшим братом, который тоже служил здесь. А за Фальторой, и впрямь, следовало присмотреть.

Младший Ткач Смерти вовсе не был ходячей головной болью или постоянным источником неприятностей - скорее наоборот. Он был абсолютно беспроблемным парнем, а по сравнению с Кольтирой - так только белую мантию жреца оставалось нацепить. Фальтора, как потомственный следопыт, хорошо умел скрываться в лесу, неплохо управлялся с мечом и, в целом, мог за себя постоять. Но это - в целом. А в частности, Фальтора был склонен к мечтательности и рассеянности, был доверчив и мог попасть под дурное влияние, был слишком молод и неопытен, мог растеряться в момент опасности. При этом в настоящем бою он еще не бывал, а потому был излишне смел и самоуверен.

Отец, имеющий звание капитана и хорошие связи среди следопытов, похлопотал о назначении младшего сына в безопасное место намеренно, это Кольтира тут оказался случайно. И за эту случайность уцепился, чтобы была возможность Фальтору тренировать и воспитывать.

А заодно отгонять от него девиц, вечно слетающихся к нему, как пчелы на варенье. Фальтора был хорош собой, скромен и обаятелен, он легко мог поддержать любую беседу, мог развеселить самых угрюмых и занудных личностей - кто угодно пожелает окрутить его и женить на себе.

- Вот женится Фальтора, будет с новой семьей отпуска проводить. Что мы-то с тобой тогда делать будем? - вздыхал отец, глядя как соседские девчонки и дамы радуются приезду его младшего сына домой.

- Пить, - пожимал плечами Кольтира.

Именно так они с отцом и проводили отпуск до приезда Фальторы. После смерти своей жены отец изменился практически до неузнаваемости, потерял интерес к жизни, постарел и поскучнел. Кольтира хотел поддержать его, но душеспасительные беседы и излучение светлых эмоций - не его профиль. Напиться вместе с ним - это единственное, что он мог.

Пока мама была жива, Кольтира не верил ее рассказам, что до женитьбы на ней отец - веселый, язвительный, любящий жизнь во всех ее проявлениях, непоседливый эльф, - был сухим и неразговорчивым типом. Да никто бы на его месте не поверил. В их семье всегда звучали шутки, разговоры быстро перерастали в состязания в остроумии и безобидные подтрунивания. Ну, как безобидные? Того, кто переходил границу между ехидной шпилькой и злобным выпадом - а чаще всего это был сам Кольтира, - осаживали и высмеивали, объединившись, все остальные члены семьи.