За поворотом времени, или Магия сердца

Георгина старалась, как могла. Весь следующий день она не отпускала Катерину от себя ни на минуту, и даже отказала брату в приеме, мотивируя тем, что они крайне заняты. С утра женщины ходили по магазинам. Сестра Злота накупила гору платьев, косметики и украшений. К обеду она согнала всех своих служанок во дворце и дала им задание: сделать из Екатерины первую красавицу Баграса. Да, именно Баграса, потому что сама Георгина в мыслях уже переехала в столицу Ардалиона, присваивая себе более высокий титул красоты.

Катерина растерянно смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Воспитываясь в бедной семье, она и не предполагала, что в гардеробе женщины одновременно может быть больше трех платьев и больше, чем одна пара туфель. Когда же служанки Георгины принялись вплетать ей в прическу драгоценные камни, украшать драгоценностями ее руки и шею, душа учительницы не вытерпела:

— Довольно! Девушки, достаточно. Я не буду надевать эти кольца. Да и ожерелье тоже, возьмите, пожалуйста!

— Госпожа Екатерина, Вам не нравятся эти украшения? — служанки расстроенно и изумленно перевели взгляды с Катерины на свою хозяйку, словно спрашивая ее, что делать дальше?

— В самом деле, Катя, — Георгина подошла ближе, взяла в руки отвергнутое ожерелье и придирчиво его повертела. И сами камни, и работа ювелиров были удивительной красоты. — В чем дело? Почему ты отказываешься от такой прелести?

— Спасибо, Георгина, за все, но это уже лишнее. Я ведь не елка, чтобы меня украшать на Новый год.

— А зачем нужно украшать елку? — невинно переспросила Магистр, никогда ничего не слыша о праздновании Нового года.

— В нашей стране, там, откуда я родом, не принято надевать столько драгоценностей разом. Если кто–то выходит на улицу в таком виде, говорят, что он как елка. А елки у нас действительно наряжают во время празднования Нового года, на целых четырнадцать дней. Кто–то украшает живые деревья, кто–то искусственные. На ветви вешают разные блестящие шары, бусы… Мишуру всякую. Вот. А потом водят вокруг елки хороводы и загадывают желания.

— Зачем?

— Как зачем? — Екатерина сама задумалась. «И вот как, Даниил, объяснить ей смысл наших языческих обрядов?». — Для того чтобы желание осуществилось. Ровно в полночь, под бой часов рядом с наряженной елью необходимо загадать самое заветное желание, и тогда великий волшебник Дед Мороз его обязательно исполнит.

— Дед Мороз? Странное имя для Магистра. И у него хватает времени и колдовских способностей, чтобы исполнить желания абсолютно всех жителей вашей страны? Их же, наверно, немало?

— Он трудится для этого целый год. До следующей волшебной новогодней ночи.

— Как необычно! — Георгина позавидовала своей гостье. — Вот бы познакомить вашего Магистра с нашими Высшими Советниками Климентия. У них ведь ничего не допросишься, Катя. Ничего. Не только раз в год, а вообще. Все приходится делать самим. Сможешь наколдовать себе — наколдуешь, а не сможешь, значит, так тебе и надо. Вот их политика. А если и выпросишь что–то, так лишь у Амалии, да еще и не задаром. Непременно что–нибудь у тебя отберет!

— Да, — Катерина, вспомнив о злосчастном пари, грустно опустила глаза.

Георгина, уразумев, что сболтнула лишнее, тут же приступила к новой порции объяснений:

— Со стороны, Катя, кажется, что я во всем поддерживаю своего брата и хочу, чтобы он ваше соревнование выиграл, а ты бы проиграла. Так?

— Это вполне естественно. Вы же родственники, и…

— Стоп! Мы, конечно, родственники со Злотом. Но у каждого из нас своя голова на плечах. И я ему вовсе не помогаю, Катерина. Тебе интересно знать — почему?

— Почему?

— Потому что, во–первых, в любых спорах и пари я всегда соблюдаю нейтралитет. А во–вторых, мужское самомнение, а также неоправданное высокомерие по отношению к женщинам иногда должно наказываться. Буду откровенной с тобой, подруга. Я буду рада, если Злот в тебя влюбится.

— О как! — воскликнул Даниил. — Так мы и поверили столь примитивному вранью.

— Ты будешь рада, если твой брат в меня влюбится? — переспросила Катерина. — Но ведь он же тогда проиграет нашу сделку.

— Он проиграет, кто–то другой на этом выиграет. Не бери в голову. Или ты уже сама без ума от моего брата, и уже близка к поражению?

— Нет, мне нельзя проигрывать.

— Вот именно, Катя. А чтобы влюбить Злота в себя, ты должна быть само Совершенство. Очаровывать его: нарядами, взглядами, всем своим образом. Ты меня, конечно, извини. Может, я опять лишнее сейчас сболтну. Но не чувствую я в тебе духа победы. Не вижу блеска в глазах, азарта. Нашей женской хватки не вижу. Словно ты где–то в облаках витаешь, а не о моем брате думаешь, право слово!

— Надо же, какая проницательность! — усмехнулся Даниил. — Хотя она в чем–то права. Если ты не выкинешь Родьку из головы на ближайшие три месяца, Катя, ты и домой уже не вернешься, и Амалии подарок сделаешь.

— Нет, что ты, Георгина! — молодая женщина испугалась, что ее мысли о женихе могут стать известны и еще кому–нибудь, кроме ее Ангела. — Я думаю о твоем брате. Но у меня еще нет конкретного плана, как его завлекать.