За правое дело

Плотность обороны все увеличивалась, да так, что полнокровная дивизия обороняла один лишь завод. Гвардейская дивизия генерала Гурьева расположилась на «Красном Октябре»; стрелковая сибирская дивизия полковника Гуртьева — на заводе «Баррикады»; гвардейская дивизия генерала Желудева — на Тракторном, туда же несколько позже пришла дивизия генерала Людникова.

Эти огромные массы войск пришли из-за Волги и заполнили оборону, расположенную в узкой полосе прибрежных городских строений и на заводах, прилегавших к Волге. Лишь в отдельных местах расстояние от переднего края обороны до волжской воды превышало тысячу — тысячу двести метров, в большинстве полоса обороны была шириной в триста—пятьсот метров.

Войска снабжались через Волгу, так как они были отрезаны от Большой земли и с севера, где на фланге стоял Горохов, и с юга, где стоял Родимцев.

Северный немецкий клин отделял защитников города от Донского фронта. Южный немецкий клин отделял сталинградцев от 64-й армии генерала Шумилова.

Войска были вооружены всеми видами легкого оружия, поворотливыми подвижными пушками и минометами малых калибров, пулеметами, автоматами, обычными и снайперскими винтовками, ручными гранатами, противотанковыми гранатами, бутылками с горючей жидкостью. Саперные батальоны располагали большим количеством тола, противопехотных и противотанковых мин. Вся полоса обороны превратилась в единое инженерное сооружение, покрылась густой сетью окопов, ходов сообщений, блиндажей, землянок.

Эта прочная сеть, этот новый город окопов, подвалов, подземных туннелей и труб, водопроводных и канализационных колодцев, логов, оврагов, идущих к Волге, лестничных клеток, авиационных воронок был густо населен военными людьми. В этом новом городе находился штаб армии, штабы дивизий, штабы многих десятков стрелковых и артиллерийских полков, десятков пехотных, саперных, инженерных, пулеметных, химических, медико-санитарных батальонов.

Все эти штабы были связаны с войсками и между собой телефонной связью, радиопередатчиками, системой посыльных и делегатов связи.

Штаб армии и штабы дивизий держали беспроволочную радиосвязь со штабом фронта, с тяжелым оружием, расположенным на левом берегу Волги.

Электромагнитные волны, шедшие от радиопередатчиков к радиопередатчикам, выражали не только связь переднего края с глубиной Сталинградской обороны, простиравшейся далеко на восток, захватывающей не только огневые позиции артиллерии средних и тяжелых калибров, не только аэродромы истребительной авиации, не только аэродромы бомбардировочной авиации, но и домны Магнитогорска, но и танковые заводы Челябинска, но и коксовые печи Кузнецка, но и колхозы и совхозы Урала и Сибири, но и военные базы и рыболовецкие промыслы Тихоокеанского побережья.

Определились ритм и размеры Сталинградского сражения.

Размах битвы стал огромен. Это видели, чувствовали и те, кто не имел прямого причастия к боям,— сотрудники тыловых учреждений и баз, железнодорожники, работники отдела снабжения горючим, питавшего бензином поток машин; работники артснабжения, доставлявшие на ДОПы астрономические количества снарядов, пожираемых тысячами пушек, миллионы патронов для винтовок, автоматов, противотанковых ружей, десятки тысяч ручных гранат и мин.

Мощь огня свидетельствовала о мощи моральной, духовной энергии, затрачиваемой на борьбу. Миллионы пудов снарядов, гранат, патронов находились в прямой связи с напряжением воли, трудом, самопожертвованием, яростью, терпением тех сотен тысяч людей, которые потребляли эти горы стали и взрывчатки.

Размеры битвы ощущали жители заволжских деревень в тридцати—сорока километрах от Волги: зарево стояло в небе, грохот, то нарастая, то стихая, не прекращался днем и ночью.

Напряжение этой битвы передалось токарям, наладчикам на заводах боеприпасов, железнодорожным грузчикам, диспетчерам, шахтерам на рудниках, доменщикам и сталеварам. ‹…› ^{319}

Напряжение битвы ощущалось в газетных типографиях, в работе радио и телеграфа, оно ощущалось в сотнях и тысячах выходивших в стране газет, его ощущали в лесной глуши и на далеких полярных зимовках, его чувствовали старики, инвалиды и старухи колхозницы, сельские школьники и знаменитые академики.

[Битва стала реальностью не только для людей, но и для диких птиц, летавших в дымном воздухе, для рыб, жавшихся к волжскому дну,— истерзанная бомбами, торпедами и снарядами, вода сотрясалась, оглушала мощную белугу, громадных сомов, вековых ямных щук, толстоголовых великанов осетров.

Муравьи, жуки, осы, кузнечики и паучки, жившие в степи вокруг города, узнали об этой битве, изрытая норками и ходами земля дрожала день и ночь, потрясенная, на аршины вглубь. Полевые мыши, зайцы, суслики много дней привыкали к запаху гари, к новому цвету неба, к дрожанию почвы, от которого осыпались комки глины в их норах.