За пределами

Советник не сомневался в личности ночной гостьи, это было более, чем ожидаемо. Но увидев отражение Мирры в окне, усомнился и резко обернулся. Мираж ли? После стольких бессонных ночей его разум решит поиграть в игры? Разве вошедшее может быть его слабой, глупой сестричкой? Перед ним стояло нечто громоздкое, сильное, остролицее. Розовые и пухлые щёчки сменились тёмными впадинами, глаза утонули в кругах усталости, но внутри них… советник даже сделал шаг назад, ему потребовалось пару мгновений на понимание, что огонь в них — всего лишь отблеск пылающего за окном Периметра. Лаурель слегка тряхнул головой, в надежде, что наваждение исчезнет, Но ничего не изменилось, а наваждение, наоборот, уверенным темпом приблизилось к брату. Книгу, рухнувшую на стол советнику, Лаурель увидел уже в самый последний момент, упрекнув себя за невнимательность.

— Скажи мне, где остальные, — нет, это точно не его сестра. — В доме ничего нет.

— Ах, ты и там уже побывала, — Лаурель поставил чашку на край стола, медленно обходя его и с неподдельным интересом разглядывая экземпляр, так неожиданно появившийся в кабинете. — Что ж, разочарован, что изначально не возглавлял твои поисковые карты.

Лаурель потянулся к книге. Мирра непроизвольно дёрнулась, ей пришлось заставить себя остаться на месте. От брата этот манёвр не укрылся и вызвал на его лице улыбку.

— Увесистый томик, как ты собираешься нести все остальные? Хотя, вперёд, наверное, я должен сказать, что здесь нет ни одного?

— Где же они? — Мирра помрачнела.

— У остальных членов совета, как таким книжкам и полагается.

Лаурель старался выглядеть невозмутимым, беспринципным, раздражающим, как, в принципе, и позиционировал себя со всеми остальными. Резкие изменения в облике сестры, отчасти, помогали ему, а с другой стороны его сердце разрывалось, а во рту был тошнотворный мятный привкус.

Мирра шагнула назад, неудача ошпарила. Но хуже всего от понимания, сколько времени и сил ей ещё предстоит потратить. Эта партия оказалась проигранной.

Лаурель наблюдал за сестрой, за её реакцией, её действиями. Он не обманывал её, и все тома действительно были раскиданы по Ядру. Мирра вздохнула, приложила ладонь ко лбу и медленно поплелась к диванам поодаль, бесцеремонно плюхнувшись в них. Гнетущую тишину взорвал громкий и истеричный смех. Забавно, ещё не так давно с этих диванов выглядывали глазки беззащитного комочка, который побывав за чертой превратился в демона. Мирра смеялась навзрыд до хрипоты, останавливаясь на секунду лишь чтобы глотнуть воздуха. Лаурель смотрел и ждал. Он ждал, ведь столько раз перед ним уже разворачивались подобные события: так смеяться может только человек, доведённый до крайнего отчаяния. Сейчас будут риторические вопросы, раскаяние, слёзы, безысходность и смирение.

— От чего, всё происходит именно так, а, брат? — Сквозь смех пыталась произнести девушка. — Почему? — Уважаемые зрители, просьба всех занять места, представление началось. — Что за неразбериха и грязь? За что, Брат, за что? Как бы мне хотелось уже очиститься и отдохнуть.

Девушка перевела дух, но приступ смеха снова охватил её. Она сжимала себя руками и смеялась, извиваясь как червяк, постепенно скатываясь с дивана на пол.

— Да, отдохнуть, брат. Остановиться, спрыгнуть с этой карусели. Ты мне только скажи, от меня вообще что-либо завесило, или так и было предрешено?

Смех сменился слезами. Лаурель заставил себя испытать отвращение, какое и следовало испытывать всегда. Тот, кто сидит перед ним, не его сестра. Посторонний. Когда Мирра перестала быть сестрой? Когда в ней проснулся тёмный дар? Но она уже родилась с ним. Значит никогда сестрой и не была. Почему Лаурель думает об этом именно сейчас? У него было довольно много времени пережить и осмыслить всё, но после уезда Мирры, Лаурель запретил себе думать о ней, а сейчас получает плоды, ещё одно замечание в собственную сторону.

В такой ситуации сценарий отработан, победа за советником. Эта мысль о предстоящей победе вызвала у Лауреля непроизвольную улыбку. Он расправил плечи, отработанным жестом легонько сдвинул бумаги, намереваясь встать. Сейчас о дожмёт клиента, доведёт до отчаяния, обрисует безысходность ситуации и … уничтожит. Уничтожит? — Но это же сестра?! Нет! Это помеха. Очередная помеха. Лаурель всё уже давно решил, давно шёл к тому, к чему собирался прийти. А поэтому все помехи должны быть уничтожены, пусть у одной их них лицо его сестры. Без разницы. Дожать и уничтожить, стать свидетелем очередного самоубийства.

Губы советника уже дёрнулись для начала своей партии, но застыли. Всё тело резко перестало подчиняться. Лаурель не мог пошевелить ни пальцем. Только глазам разрешалось движение. Мужчина не понимал, что происходит. Он обвёл взглядом комнату, но кроме них двоих здесь никого не было.

— Тише, тише, господин советник. Мы же не хотим причинить Вам вреда.

Миррель о прежнему сидела на диване, в её глазах полыхал огонь, но не от отбеска, а её собственный. От девушки по полу к советнику тянулась полоса тёмной материи, окутывая Лауреля в кокон.