За пределами одиночества

Если два этих желания не удовлетворены, это значит, что в подсознании у нас осталось ощущение психологической неудовлетворенности, «недоделанного дела». В нашей памяти записано, что для нас эти желания важны. Память все время будет воссоздавать сходные обстоятельства в нашей взрослой жизни, чтобы помочь достичь того, чего у нас не было в детстве. Наше подсознание стремится закончить незавершенный эмоциональный заказ, подталкивая нас к партнерам, способным воскресить психологическую обстановку нашего детства.

Чтобы закончить невыполненную в детстве «работу», наша эмоциональная программа может влиять на нас следующим образом. Если в детстве мы не получили достаточно любви и внимания от кого-либо из родителей, нас может тянуть к партнеру, который точно так же будет обделять нас любовью, заставлять нас изо всех сил добиваться его расположения. Если же мы затаили на родителя-обидчика зло, нас может тянуть к таким партнерам, которые, наоборот, будут щедро одаривать нас любовью – в ответ на нее мы начинаем им «мстить», то есть отвергать, обижать, вынуждать упорно добиваться благосклонности уже нашей.

Если кто-то из наших родителей был несчастлив, нам может быть свойственно…

• создавать такую ситуацию в браке, которая похожа на несчастный брак наших родителей;

• запрещать себе быть более счастливым, чем мама или папа;

• выбирать партнера, независимо от того, совместимы мы с этим человеком или нет;

• выбирать партнера, похожего на несчастливого либо проблемного родителя, и все время «спасать» его, защищать, оберегать;

• из любви к родителям ощущать постоянную тягу к разводу, даже если на это нет причин.

А примеров расстановок, в которых вскрываются устоявшиеся и повторяющиеся шаблоны взаимоотношений в семье, деструктивные семейные сценарии, разводы из поколения в поколение, существует превеликое множество. Здесь мы уже приводили примеры на эту тему. Следующий случай достаточно полно демонстрирует действие эмоциональных программ детства.

Можешь уходить!

– Не нравится – можешь уходить! – в сердцах бросила рассерженная Даша, хлопнула дверью и выскочила из квартиры. Хлопок двери, как прощальный гонг, заставил женщину вздрогнуть и остановиться на полном ходу. Холодный душ осознания протрезвил ее до ломоты в костях. Эту фразу она говорит не первому мужчине, эти слова рвут ее связи с партнерами. Это приговор, который она выносит в первую очередь себе, позднее воя от одиночества в мокрую от слез подушку: «За что?..»

Самое первое детское воспоминание – мама и папа ссорились за стенкой. Она не разбирала слов, но несдержанный, обвинительный тон родителей больно хлестал ее, заставляя детское сердце испуганно сжиматься. Она расплакалась. В комнату вошла мама, громко крича вслед уходящему отцу: «Можешь уходить, тебя никто не держит!» Входная дверь хлопнула. Даше показалось, что в нее выстрелили.

Папа, мама, дочь

Мама с папой были самой красивой парой на историческом факультете, впоследствии комсомольскими лидерами. Пока мама рожала, кормила, растила Дашеньку, папа гулял, как мартовский кот, приходил домой поздно, хмельной, требовал от жены горячих завтраков и горячей любви. Мама почему-то терпела, потом взрывалась и показывала отцу на дверь. Дашка до дрожи в теле обожала и маму, и папу, поэтому их развод был для нее шоком. «Всё из-за меня», – обвиняла себя девочка. Так действует детское магическое мышление.

Папа вскоре снова женился. Ему хватило ума свою новую пассию привести в свою комнату в той же квартире. Мать продолжала его любить и страдала. Несколько лет в доме происходили военные действия, а дочь была их заложницей.

Мужья

Первый муж Даши даже внешне был похож на ее отца. Кареглазый, с буйной шевелюрой каштановых волос и африканскими губами, Виталий только пришел из армии. Двадцать один год. Ни кола, ни двора, ни профессии, ни работы. Одно хорошо – сильнейшее влечение и сладчайший секс 24 часа в сутки. Поселились у ее матери. Все закончилось с рождением дочки. Он стал «задерживаться» на работе, «уезжать на рыбалку», реже бывать дома. Мать предупреждала, увлеченная ребенком Даша легкомысленно отмахивалась. Виталий сам во хмелю признался, что у него роман на стороне. Дашка задохнулась от боли и возмущения. В охапку сгребла его вещи, бросив к ногам, простонала: «Можешь уходить!» Он и ушел. Потом хотел вернуться. Она не простила, не смогла.