За пределами официальных хроник

Благополучно миновав графу «ФИО» (имя «Адам» на иврите — просто и незатейливо), Пирсон споткнулся на «Дате рождения/Возраст». Подсчет ничего не дал, он все время сбивался после третьего тысячелетие. Плюнув, он написал: «столько не живут», но почему-то сделал это «линейным письмом А».

Графы «Род занятий/Образование» попросту не хватило, пришлось писать, что «знаю примерно 96 % всех ремесел и профессий, учился почти во всех высших учебных заведениях, открытых до 1876 года». Звучало хвастливо, но, по сути, было верно.

«Владение иностранными языками» удостоилось только презрительного хмыканья и решительного «знаю все живые и мертвые языки».

«Цель пребывания в Ордене» заставила задуматься, но не надолго. Правда, что именно Пирсон там написал, он сразу же почему-то забыл.

Перечитывая заполненную анкету, Адам Пирсон ужаснулся…

…и проснулся в холодном поту. Ночь была безумной: постоянно мучили какие-то идиотские сны. Может, идея вступить в Орден наблюдателей «Страж» была не так уж и хороша?

3. О вреде суеверий

(события после принятия Адама Пирсона в постоянные члены Ордена «Страж»)

— Митос, два часа ночи. Мне вставать к заутрене. Что опять у тебя случилось? Наблюдатели прознали, кого пригрели на груди?

— Дарий, не ворчи. Татуировку видишь, все прекрасно.

— Тебя не видели?

— Хвала городу Парижу и его катакомбам. Уверен, мои испорченные туфли стоят новостей.

— Что ты все время ухмыляешься?

— Знал бы ты, Дарий, что они пишут в своих «точных» хрониках, ты бы не так ухмылялся. Вначале я даже симулировал аллергию на пыль, так было смешно. Теперь привык. Правда, надо отдать им должное, многое верно.

— Так какая новость стоит твоих туфель и моего сна?

— Знаешь ли ты, о юноша, как именно Дарий приобщился к Свету? Позволь мне поведать тебе эту историю. У ворот Парижа, будучи одним из полководцев Аттилы, встретил он древнейшего на тот момент Бессмертного и убил его, в честном поединке или нет, история умалчивает. Но так велика была святость убитого отшельника, что с той поры Дарий раскаялся и посвятил себя добрым делам.

Свинья визжала и пыталась вырваться, но резать свиней было не труднее, чем резать людей, а и к тому и другому Дарию было не привыкать.

В доме никого не было. Очаг был холодным. В ларе нашелся хлеб, в погребе — кувшин вина, а в загородке — свинья, мясо которой сейчас жарилось в разожженном очаге. Дарий решил, что если хозяева вернутся — им же хуже. Хотя вряд ли хозяин (осматривая вещи, Дарий все больше убеждался, что здесь живет одинокий мужчина) решит вернуться. Прошло два месяца, как армия Аттилы ушла из этих мест, но нормальная жизнь еще не наладилась. Странно, что в этом доме еще кто-то жил.

Почувствовав Зов, Дарий успел обернуться к двери, но первым заговорил входящий:

— Ты должен мне 15 солидов за свинью, не считая мяса. Но если ты заплатишь, я приглашу тебя к столу. — Мужчина был худ, высок, держал в руке обнаженный меч, смотрел прямо, без боязни, в общем, раздражал неимоверно. К тому же Дарий уже решил, что из находящегося в доме, возьмет себе.

Трава во дворе была скользкой от дождя. Бой был быстрым.