За пределами просветления

Каждый саньясин принадлежит к немногим избранным, и здесь никто никого не выбирает – это делаете вы сами, в этом и есть свобода. Если вы чувствуете, что вам трудно, вы можете оставить все это. Никто не мешает вам стать саньясином, никто не мешает вам отказаться от саньясы. Ваша свобода неприкосновенна.

Так что запомните: здесь никто не выбирает. Становясь саньясином, каждый совершает выбор. Поэтому нет нужды меня убивать; я усвоил урок Бога – я никогда никого не буду выбирать, потому что это опасно! И выбрать кого-то – значит обречь его на неприятности.

Четыре тысячи лет евреи так много страдали лишь по той единственной причине, что они были немногими избранными. На всей земле никто так не страдал, как они. От этого у них развилось чувство превосходства над окружающими, чувство, что они самые святые, – естественно, никто не любит людей, которые считают, что они самые святые.

Поэтому во всех странах, в любом месте их принижали и давали им понять, что они не самые святые и не самые лучшие.

Только в Германии один Адольф Гитлер уничтожил шесть миллионов евреев. Ответственность лежит на Боге, поскольку причина, по которой Адольф Гитлер конфликтовал с евреями, заключалась в том, что он объявлял нордических немцев высшей расой. Евреев нужно было полностью стереть с лица земли, потому что, пока существуют евреи, нельзя утверждать, что нордическая раса – это высшая раса. Евреи – древняя раса, с четырехтысячелетней историей, и они уже всеми возможными способами доказали, что они более умные. Нет ни одного нищего еврея, они все богатые, они знают, как разбогатеть. Все они культурные и хорошо образованные люди. Сорок процентов Нобелевских премий приходится на долю евреев, а шестьдесят процентов достается всем другим народам мира – это просто невообразимо.

В присутствии евреев Адольфу Гитлеру приходилось очень трудно, потому что все они обладали сильным интеллектом, все были богатыми – все доказывало, что они умнее других.

Чтобы сделать нордических немцев высшей расой, евреев нужно было полностью стереть с лица земли.

Вина лежит на Боге, ему не следовало выбирать бедных евреев. А если уж он их выбрал, то нужно было шепнуть на ухо Моисею: «Пожалуйста, никому не говорите об этом. Просто держите это в своем уме – что вы являетесь немногими избранными. Нельзя, чтобы об этом стало известно, это секрет».

Но если это секрет, то в этом нет никакой радости. Радость в том, чтобы говорить об этом во весь голос.

Здесь я никого не объявляю избранным, но я даю вам шанс. Если вы хотите стать избранными, у вас будут неприятности. Повсюду мои саньясины сталкиваются со всевозможными неприятностями.

За все надо платить. Вы хотите быть немногими избранными задаром? Это невозможно. За это вам придется платить.

Четвертый вопрос:

Ошо,

Раньше ты часто говорил о сомнении и о том, как ценно во всем сомневаться.

На том уровне, где ты – мой мастер, а я, благодаря твоей милости, стал твоим учеником, у меня никогда не бывает сомнений. Забывчивость с моей стороны – да, неосознанность – да, но никогда никаких мук сомнения.

Не мог бы ты рассказать о сомнении в отношениях между учеником и мастером?

Такое совершенно невозможно. Ученик становится учеником только тогда, когда он отбрасывает все сомнения. По самой природе вещей ученик не может сомневаться. Если он сомневается, он не ученик.

Как студент, он может сомневаться сколько угодно. Когда же все его сомнения исчерпаны и возникает доверие, не знающее сомнений, он вступает в мир ученичества; теперь нет возможности для возникновения сомнения. Если сомнение возникает, ученик снова попадает в категорию студентов.

Так что в том, что касается мастера и учеников, сомнение невозможно.

Пятый вопрос:

Ошо,

Почему ты всегда смотришь на свою руку, прежде чем начать отвечать на первый вопрос? Ты находишь там ответ, или что-то не так с моим зрением?

Мои руки пусты.

У меня нет никаких ответов.

У вас есть вопросы – я не отвечаю, я просто уничтожаю ваши вопросы. И прежде чем уничтожить ваши вопросы, я должен посмотреть на свою руку, потому что я уничтожаю ваши вопросы не только с помощью слов, но и с помощью рук. Поэтому я должен подготовить их, спросить у них: «Вы готовы?»

Когда они говорят: «Да, хозяин, начинай!» – я начинаю!

Без помощи моих рук я не могу отвечать вам. Они выполняют большую часть работы. Мои слова отвлекают ваше внимание, а руки продолжают делать настоящую работу.

Так что с твоим зрением все в порядке, ты видишь то, что нужно.

Я смотрю на руки – но не для того, чтобы найти ответы, а для того, чтобы увидеть, готовы они или нет.