За пределом

Удивительно, желания заниматься спортом я никогда у себя не замечал. Но всю дорогу я чувствовал необычайное возбуждение и мог бы спокойно пробежаться по городу, чтоб немного размять мышцы. А ещё странное желание поговорить с кем-то. Да, именно поговорить, рассказать, как же я рад и как хочу побегать. Может даже смог бы уговорить побегать вместе со мной. Про боль так вообще забыл, если честно — для меня её не существовало. А если она и давала о себе знать, то где-то там, далеко, на границе моего сознания, как синяк, который иногда даёт о себе знать.

Куда важнее было то, что у меня было хорошее… нет, отличнейшее настроение. Хотелось отпраздновать нашу удачную ходку.

Это не говоря про нахлынувшие идеи, что кружили мне голову. Столько было идей, и они все казались мне реальными. От того, чтоб стать программистом, написать суперпрограмму и заработать миллионы, до того, чтоб давать всем деньги взаймы, а забирать с тридцатипроцентной комиссией.

Но самым главным в этом всём был, естественно, кайф.

Это ощущение сложно объяснить, но я бы сравнил его с оргазмом. Что-то отдалённо похожее в них было, пусть я и не мог сказать, что это одно и то же. Потому просто мог описать его одним словом — кайф. Хотелось лежать в нём вечно, чувствовать его вечно и умереть от него, чтоб он был последним моим чувством.

И естественно, я хотел об этом всём рассказать.

Каким чудом я смог удержать язык за зубами, одному богу известно, и сегодня он был точно на моей стороне, раз я ещё жив.

— Я же говорил, что всё будет нормально, — подмигнул мне Малу.

— Д-да, нормально… — пробормотал я, боясь сболтнуть чего-то лишнего. Очень боясь, потому что каждая мысль в моей голове казалось очень серьёзной и требующей более детального обсуждения.

Например, я хотел серьёзно обсудить с Малу, спит ли он с Сиренью или нет, ведь от их отношений зависела целостность нашей группы. Тот же вопрос буквально вертелся на языке о Малу и Алексе, так как их отношения меня настораживают. Почему они так нормально общаются и как познакомились? Может дело не только в умении Алекса находить общий язык?

Но я сдерживал себя. Я даже не знаю, что было хуже, неожиданный поток вопросов без ответов или боль? Ещё и кайф смазывал всё, мешая здраво мыслить. Я всегда хотел знать как можно больше, и кокаин только усугубил это. Хотя, по правде, мне просто хотелось поговорить, а не узнать, спит Малу с Сиренью или с Алексом.

А может со Стрелой? А у них там целая банда…

Матерь божья, куда мы направляемся?!

— Э-э-э… Тара? Ты чего? Какой-то ты напряжённый, — посмотрел на меня внимательно Алекс.

— Член.

— Что? — это уже и Малу ко мне обернулся. Сирень была более многословной.

— Чего, блять? Ты чего несёшь, Тара?

— Мы едем… на член клана? — смог я объяснить ход своих мыслей.

— В смысле, к члену клана? — перефразировал Малу. — Блять, я уже думал, ты того… Да, к нему едем, хотя он и не один из солдат. Просто помощник Стрелы.

Но нет, Малу, ты услышал меня правильно. Мы туда приедем, и понеслась…

Однако его объяснение меня тоже устраивало. Вон как все облегчённо вздохнули.

Пока я разглядывал улицы города, мне постоянно попадались на глаза девушки. Брюнетки, блондинки, с зеленоватыми, с синеватыми волосами, с красными, изумрудными... Кто-то был вообще с белыми, как снег. Хм… у Сирени на лобке такой же цвет, как и на голове? Я хочу знать, а то вдруг она крашеная…

— Сирень…

— Чего?

— У тебя на лоб… лоб… — слова застряли у меня в горле, потому что до меня дошло, что я собираюсь её спросить.

— На лбу что-то? — она тут же выкрутила зеркало заднего вида на своё лицо. — Да чисто всё… Так, а у него не глюки?

— Эм, а как узнать? — не понял Алекс.

— Спроси его, идиотина.

— Блевотина, — хихикнул я. — Прости, меня… немного несёт.

— Да я вижу… — внимательно осмотрел он меня.

Мне захотелось прикрыться и закричать, чтоб он не смотрел на меня так пристально, а шёл к Малу. Это с ним он язык общий нашёл… Язык, один на всех… один передаёт свой язык другому, чтоб тот…

Я тряхнул головой, пытаясь избавиться от этой картины. А потом захотел закрыть Сирени глаза и спросить: «Угадай, кто?».

На дороге в городе в оживлённом потоке. Сделай мне кто-то такое, я бы спросил:

— Долбоёб?

Все молча покосились на меня. Даже Сирень, но только через зеркало заднего вида.

— Я про того человека, похожего на библиотекаря. Сейчас неожиданно вспомнил, как он кричал на меня. Теперь уже не покричит.

Малу хохотнул.

— И точно, помнишь, Сирень? Я думал, он от злости обблюётся рядом.

— А что там произошло? — оживился Алекс.

— Да там на Тару…

И он принялся рассказывать Али, что произошло в той злополучной комнате, а мне оставалось радоваться, что меня ещё не унесло. Даже головой понимая этот факт, что я под кайфом, контролировать себя не удаётся, так как откровенно тупые мысли шифруются под очень умные, что конкретно мешает мне.

Но скорее это связано с тем, что я просто после дела перевозбуждён и напряжение находит выход через разговоры, а кокаин в крови сбивает все тормоза. Как говорят, выговорись, и полегчает.

Мне полегчает, когда меня отпустит.